получилось: он буквально вбежал в дом и стал метаться из комнаты в комнату. Квирк страшно разозлился, хотя сам не понимал из-за чего: разве он услышал от сестры Ансельм что-то принципиально новое? Неужели необъяснимый гнев превратится в постоянного спутника и погонит его по жизни как ветер — беспомощную былинку? В главной гостиной Квирк застал служанку с бесцветными волосами — имя ее он забыл напрочь — она ставила букет из сухоцветов на крышку рояля, которую, по всей вероятности, никто никогда не поднимал. В камине пылал огонь. При виде Квирка служанка испуганно съежилась, а на вопрос «Где мисс Раттледж?» ответила недоуменным взглядом. «Медсестра! — теряя терпение, заорал Квирк и застучал тростью по полу. — Медсестра мистера Кроуфорда!» Служанка объяснила, что Бренда с мистером Кроуфордом, который «очень-очень плох». Смотреть на ее дрожащие губы желания не было, и Квирк стал подниматься по лестнице, проклиная висящую мертвым грузом ногу. У комнаты, которую считал спальней Джоша Кроуфорда, он остановился и, легонько постучав, открыл дверь.

Взору Квирка предстала неправдоподобно драматичная сцена — реши художник написать картину под названием «На смертном одре», он тотчас схватился бы за кисть. Джош Кроуфорд лежал на высокой белой кровати, раскинув руки по сторонам. Пижамную куртку расстегнули, выставив на всеобщее обозрение вздымающуюся грудь, заросшую седыми волосами. К лицу прижали кислородную маску, но и в ней Джош дышал с трудом. По звукам казалось, он тянет через себя тяжелую цепь, передвигая каждое звено ценой огромных мучений. У кровати на стульчике сидела Фиби и сжимала дедушкину руку в ладонях. Рядом стояла Бренда Ратт-ледж в белой форме и аккуратной шапочке — чем не прототип медсестры? О лучшей модели художники и не мечтают! По другую сторону от кровати застыла Роуз Кроуфорд с поднятой к подбородку рукой. Вот еще один прототип, воплощение качеств, совершенно ей несвойственных, — терпения, верности, подобающего жене спокойствия. Услышав скрип двери, Бренда Раттледж обернулась, и Квирк кивком попросил ее выйти в коридор. Она послушалась, беззвучно притворила за собой дверь и собралась заговорить, но Квирк рубанул по воздуху ладонью — молчи, мол.

— Это ты привезла сюда ребенка? — сурово спросил Квирк. Бренда насупилась, а потом на ее лице мелькнул страх, щедро сдобренный чувством вины. — Ну, выкладывай!

— Какого ребенка?

— Какого-какого… Девочку, ее звали Кристин. Тебя заставили привезти ее в Америку?

— Не понимаю, о чем вы…

Дверь распахнулась, и в коридор выглянула Фиби.

— Скорее! — шепнула она Бренде, начисто игнорируя Квирка. — Нужна ваша помощь! — Фиби скрылась в комнате, и Бренда шмыгнула следом. Закрыться дверь так и не успела: в коридор выскользнула Роуз Кроуфорд.

— Пойдемте, мне нужна сигарета, — глухо проговорила она и повела Квирка в гостиную. Вопреки его ожиданиям, служанки там уже не было. На каминной полке стояла большая лакированная сигаретница. Роуз достала две сигареты, раскурила обе и вручила одну Квирку.

— Простите, в помаде испачкала, — буркнула она.

Квирк подошел к окну. Снег падал крупными пушистыми хлопьями, сквозь них просматривался торец Хрустальной галереи, гигантским айсбергом тянущейся к свинцовому небу.

— Роуз, я очень вам сочувствую, — проговорил Квирк и встретил недоуменный взгляд. — Тяжело вот так сидеть и ждать конца. — Он тщетно вспоминал, как называется затрудненное дыхание умирающих. Существовал специальный термин, но Квирк забыл его, как и многое другое.

— Да, — пожала плечами Роуз, — конечно. — Носком туфли она поддела бревно в камине. — Фиби с ним ведет себя просто прекрасно. Я даже не ожидала! Кстати, Джош упомянул ее в завещании.

— Правда? — Квирк отвернулся от окна и вздрогнул. Он предполагал, что так получится, но слышать, как об этом объявляет Роуз, было больно. Сам Квирк никого в завещание не включил: он его вообще не составил.

— Правда. Фиби получит большую денежную сумму.

— И как вы к этому относитесь?

Роуз запрокинула голову и беззвучно засмеялась.

— Прекрасно отношусь. Не волнуйтесь, я свою долю тоже получу и, бог свидетель, немалую. Но Фиби станет богатой девушкой.

— Мне это не нравится.

— Почему? Вы не хотите, чтобы она наследовала дедовы деньги?

— Хочу, чтобы она жида нормальной жизнью.

Роуз смерила его снисходительно-насмешливым взглядом. Квирк снова повернулся к окну, и ему показалось, что половина хлопьев не падает, а летит вверх.

— Разве нормальная жизнь существует? — спросила Роуз.

— Да, и Фиби вполне могла бы ее прожить.

— Могла бы, если…

— Если вы не станете удерживать ее возле себя.

Роуз снова беззвучно засмеялась, на сей раз в знак протеста.

— Удерживать ее возле себя?! Ну и мысли у вас!

Квирк вгляделся в пылающий кончик сигареты.

— По словам Фиби, вы просили ее остаться в Бостоне.

— Вам такой вариант не нравится?

Квирк подошел к камину и швырнул в него окурок. Роуз шагнула вперед, и они оказались совсем рядом, лицом к лицу. На радужке левого глаза у нее имелся небольшой дефект — тоненькая белая полоска среди блестящей черноты.

— Послушайте, миссис Кроуфорд…

— Роуз.

Квирк судорожно втянул воздух.

— Я приехал в Бостон по просьбе Сары. Она просила меня присмотреть за Фиби.

Роуз потупилась и взглянула на него из-под опущенных ресниц.

— Сара… — повторила она. — Да, конечно, Сара… Она меня ненавидит. — Квирк растерялся. Он никогда не думал, как Сара относится к женщине чуть старше себя, которая, выйдя замуж за Джоша, стала ее мачехой. Роуз подошла еще ближе и заглянула Квирку в глаза. — Мистер Квирк, — начала она мягким тягучим голосом, — возможно, я вам не нравлюсь — если честно, меня это совершенно не волнует — но признайте: лицемеркой меня не назовешь.

Чурка, которую Роуз поддела носком туфли, наконец рассыпалась, превратившись в кучу серого пепла. Роуз буравила Квирка взглядом, словно желая запомнить его лицо навсегда. Со второго этажа донесся встревоженный женский голос: «Роуз! Роуз!», но прекрасная миссис Кроуфорд отреагировала далеко не сразу. Когда она наконец отвернулась, Квирк почувствовал тяжелый, волнующий аромат ее надушенной кожи.

Вечером, когда умер Джош Кроуфорд, дом погрузился в тишину. Уехала не понадобившаяся карета «скорой помощи», следом — мрачные типы в строгих костюмах на своих легковушках. Квирк так и не понял, кто они, но предполагал, что адвокаты, вызванные Роуз засвидетельствовать кончину супруга. Подобный шаг очень в ее стиле! Подали ужин, есть который было некому: Роуз и Фиби закрылись в спальне, а Квирк разыскал Бренду Раттледж и привел к бассейну. Бренда села в плетеное кресло и уставилась на воду. Казалось, над ними среди колышущегося эхо висит большая полужидкая неопределенность. Квирк протянул сигарету, и на сей раз Бренда взяла. Она держала ее неумело, деревянными пальцами, набирала дым в рот и выпускала, не вдыхая. «Так