что «нормальная страна» вызывает у обитателя любой части земного шара подсознательное ощущение уютной узнаваемости. Мы как бы «уже знаем», что там и как, а если и не знаем (например, тонкостей законодательства), так уверены, что можем быстро и легко это узнать. Ну что может быть такого сложного и неприятного в такой знакомой Америке, где мы всех знаем – и Шварценеггера, и Мадонну, и МиккиМауса? Это же почти члены наших семей, почти что наши родственники – да, вообще-то, мы видим их чаще, чем иных родственников. Это наша семья, а кто же будет бояться своей семьи? А значит, не побоится, скажем, туда эмигрировать: «там всё знакомое». На практике оно может оказаться совсем иначе, но дело уже сделано: человек уже переехал, и вряд ли будет кобениться. А поскольку Америка разборчива и берёт к себе только ценных человечков (типа тех, которых «даёт миру» Россия, Индия, да и старушка-Европа тоже), она имеет от того прямой профит. Точно так же, Америка приходит на ум в первую очередь, когда человек задумывается, куда ему вложить деньги. Американская экономика выглядит так невероятно привлекательно ещё и потому, что привлекателен имидж самой Америки. Конечно, когда дело доходит до конкретных инвестиций, всё становится куда сложнее, тоньше, тут уже начинают копаться в подробностях, – но этот подсознательный фон оказывает своё влияние. К тому же, внимание, затраченное на «нормальные страны» – это внимание, которое не досталось странам менее нормальным. В идеале обыватель в любой стране мира должен знать, что существуют только его «гондурас», Штаты и Европа.

«Нормальность» – это дополнительный ресурс власти. Например, «нормальной стране» доверяют, а значит – охотно позовут её посредничать, помогать в решении конфликтов, и т. д. А каким образом это помогает влезть без мыла в любую тщательно закрытую щель, знают дипломаты. Да, наконец, сверхстатус доллара как «мировой резервной валюты» тоже связан с тем, что «Америка – ну очень известная страна». Иначе могло бы повезти какому-нибудь там фунту стерлингов, или придумали бы специальную международную валюту. Но зачем приучать мир к новшествам, если доллар уже всем известен, все везде держали его в руках, или хотя бы о нём слышали: Так что «будет доллар».

На самом деле статус «нормальной страны» – это необходимое и достаточное условие лидерства. «Нормальные страны» – это тот самый клуб, члены которого всегда будут находиться в привилегированном положении. Сами себе судьи и сами себе чемпионы, они всегда присудят себе – как законный приз – в сё, что сочтут нужным.

Как это делается на практике?

Разумеется, игра в «нормальную страну» – это удел богатых и сильных, да к тому же имеющих способности к саморекламе. Если этого нет, то раскручивать свой образ как Эталон Для Всего Мира бесполезно: в лучшем случае тебя будут воспринимать как продавца «экзотики», а это труба пониже и дым пожиже, чем положение Нормальной Страны. Впрочем, и тут можно как-то смягчить положение. Первое, что приходит на ум – так это простейшее подражание. Например, тупое копирование ставших «привычными и нормальными» вещей. Это работает не так плохо, как может показаться. Страна, в которой везде понастроены биг-маки, тем самым уже «приобрела более нормальный вид». Правда, интереса со стороны внешнего мира это ей не добавит, но хотя бы местная публика начнёт воспринимать своё собственное место обитания с несколько большим интересом. «О, у нас тут как в Америке!» – эта похвальба звучит на любой «центровой улице» в любом заштатном городишке мира, от Индии до Новой Каледонии. Жалко и смешно, но это всё же лучше, чем ничего.

Более сильные сами стремятся попасть в число «нормальных». Средством здесь является внешняя экспансия, распространение себя на весь мир. Вспомним о Японии, которая всё ещё считается «не вполне нормальной» (несмотря на всю свою расчудесную электронику). В какой-то момент она осознала, что ей уже давно пора вступать в элитарный клуб «нормальных». Через некоторое время «всё японское» пошло на поток: по всему миру начали открываться суши-бары, а японское кино начало стремительно завоёвывать всяческие призы и пальмовые ветви. То есть японцы начали приучать мир к себе, к своей «странной и загадочной японской душе». И скоро они приобретут вожделенный статус «нормальной страны».

Наконец, третьим, самым замечательным приёмом является «присваивающее заимствование». Особенно в этом преуспели те же Соединённые Штаты. Они охотно берут любые известные (или подходящие для раскрутки) вещи, и тем или иным способом присваивают их себе, делая «американскими». Я упоминал итальянскую пиццу; а ведь сейчас она уже воспринимается как «американский фаст-фуд», наравне с гамбургером. Пройдёт ещё лет двадцать, и про итальянское её происхождение будут помнить разве что сами итальянцы. Или музыка: все, например, знают, что «Битлз» – англичане, называют их «ливерпульской четвёркой», но в сознании народном отложилось, что это всё-таки «американская музыка». «Потому что они стали великими в Америке». Всё, точка. Присвоение произошло. Спасибо тебе, Британия, за ценное пополнение американского пантеона славы.

Можно сказать даже больше. Вся американская культура сконструирована из тех вещей, которые имеют максимальные шансы на «мировую раскрутку» – другого там просто не держат. При этом различий между натурально американским и привозным не делается: «родные» американские вестерны навязаны всему миру в качестве эталона «фильма про крутых парней» так же успешно, как та же самая пицца, которая теперь «будет американская», или американский писатель Набокофф и американский поэт Бродски. «Было ваше – стало наше». С другой стороны, всё, не имеющее шансов на мировую раскрутку, из американской культуры безжалостно выкидывается, или перелицовывается до полной неузнаваемости. Для «собственно американского потребления» остался разве что бейсбол, да и тот рано или поздно сделают олимпийским видом спорта и распространят по всему миру как возможно шире. Если американцы играют в бейсбол – то все должны играть в бейсбол. Вот японцы, кстати, очень полюбили это дело. Тоже, между прочим, приём – в своём стремлении к «нормальности» опередить события. Умно.

Напротив того, «ненормальные» страны (которые не сумели или не захотели навязать свои образы всему миру) – это заведомо проигравшие страны, лузеры и неудачники. Они не нужны и не интересны никому, и в первую очередь самим себе. Это страны, вперившиеся в экраны телевизоров, где показывают Настоящую Жизнь – в то время как жизнь за окном не вызывает ничего, кроме тоски и отчаяния. Это страны, в которые никто не едет – пусть хотя бы посмотреть на красоты природы, не говоря уже о работе и жизни. Зато все уезжают оттуда – в Нормальные Страны, к Настоящей Жизни. Это страны, в которые никто не вкладывает инвестиций, даже если они