На данный момент Сифармер был также человеком, который только что провел последние два дня, перебирая каждую крупицу информации, которая у них была о герцоге Тириэне. Учитывая его ранг и обязанности, герцог не раз тесно сотрудничал с Уэйв-Тандером - и Сифармером. Тириэн был в курсе многих важнейших стратегий королевства, посвящен в большинство секретов короля, как личных, так и политических, и он был там буквально десятилетиями. Что, поскольку Сифармер был столь же опытен, сколь и умен, означало, что он точно понимал, к чему может привести этот конкретный карман с червями.

- Мне не нравится признавать это по нескольким причинам, - продолжил Сифармер через мгновение. - Во-первых, конечно, из-за того, насколько грязным это может обернуться, и из-за того, насколько это повредит его величеству. Но я почти в равной степени недоволен тем фактом, что без этой новой информации - откуда бы она ни поступила, - послушно добавил он, - мы, вероятно, никогда бы не поняли, что может быть что-то серьезное, на что стоит обратить внимание в первую очередь.

- Полагаю, на самом деле это не слишком удивительно, - вздохнул Уэйв-Тандер. Он ущипнул себя за переносицу, лысеющий череп поблескивал в солнечном свете, льющемся через окно позади него, и покачал головой. - Никто не хочет быть первым, кто укажет пальцем на второго по рангу дворянина королевства, Рижард. И никто не хочет верить, что кто-то, стоящий так высоко в очереди на престолонаследие, вообще может быть предателем.

- Это случалось и в других местах, - мрачно заметил Сифармер. - Я должен был иметь в виду, что это может произойти и здесь, милорд.

- Ты должен был, я должен был. - Уэйв-Тандер махнул рукой. - Никто из нас этого не сделал. И теперь, когда мы это сделали, я не хочу, чтобы мы делали поспешные выводы о чувстве вины, потому что нам кажется, что мы должны были быть подозрительными с самого начала.

- Замечание принято, милорд.

Сифармер кивнул, и Уэйв-Тандер потянулся, чтобы поиграть с пресс-папье на своем столе, пока он обдумывал информацию своего подчиненного.

Сам Уэйв-Тандер был доказательством того, насколько открыто благородство королевства Чарис по сравнению с большинством других королевств Сэйфхолда, и он - и король Хааралд - верили в использование лучших доступных талантов, независимо от того, насколько голубой (или не голубой) может быть кровь этого таланта. Эта политика хорошо служила им на протяжении многих лет, но у нее были и свои недостатки. И одна из них заключалась в том, что, какой бы открытой ни была аристократия Чариса, люди обычного происхождения все еще не решались обвинять знатных людей в проступках.

Отчасти это было результатом врожденного уважения, веры в то, что определенные люди просто должны быть вне подозрений. Это, как был уверен Уэйв-Тандер, была та категория, к которой Сифармер (как и сам Уэйв-Тандер) мысленно отнес Калвина Армака, герцога Тириэна. В конце концов, нынешний герцог был единственным живым сыном единственного дяди короля. Хотя его отец, Арин, был младшим братом Хааралда VI, на самом деле он был на несколько лет старше Хааралда, поскольку Арин, как и сам Калвин, женился рано. Они с Хааралдом воспитывались скорее как братья, чем как кузены, и он был крестным отцом Кэйлеба, а также его двоюродным дядей.

Он также был констеблем Хейраты, ключевого города-крепости на острове Тириэн. Хейрата, возможно, была второй или третьей по значимости военно-морской базой всего королевства, расположенной так, чтобы доминировать над северной половиной залива Хауэлл, а ее констебль традиционно считался старшим военным офицером Чариса после самого верховного адмирала Лок-Айленда. Мало того, Тириэн был одним из лидеров королевской партии в палате лордов, непоколебимым сторонником политики короля Хааралда, одним из самых доверенных дипломатических представителей короля и зятем первого советника королевства. Конечно, из всех возможных людей он просто не мог быть предателем!

Но, как только что заметил Сифармер, это случалось и в других местах. Вот тут-то и мог вступить в игру тот факт, что многие из лучших следователей Уэйв-Тандера были простолюдинами. Вполне возможно, что кто-то, кто сам был благородного происхождения, был бы более склонен лелеять подозрения в отношении собрата-аристократа. Более того, однако, он, возможно, с большей вероятностью рискнул бы высказать любые подозрения, которые он лелеял в отношении такого могущественного потенциального врага. Даже в Чарисе простолюдин, наживший врага среди высшей аристократии, вряд ли мог потом преуспеть, и то же самое относилось к его семье.

Это было потенциальное слепое пятно, на которое Уэйв-Тандеру придется обратить больше внимания в будущем, потому что, хотя он только что предостерег Сифармера от поспешных выводов, сам барон чувствовал растущую уверенность в виновности герцога. Мерлин Этроуз предоставил слишком много другой информации, достоверность которой можно было проверить. И до сих пор все, что он им сказал - и что агенты Уэйв-Тандера смогли проверить - оказалось точным.

Всегда существовала отдаленная вероятность того, что подозрения Грей-Харбора о том, что все это было частью какого-то тщательно продуманного, запутанного заговора с целью подорвать веру короны в герцога, были верны. Те самые факторы, которые поставили Тириэна "вне подозрений", сделали его жизненно важным для королевства и его безопасности. Если на самом деле он был таким лояльным, каким все его всегда считали, то дискредитировать его - возможно, даже подтолкнуть к бунту в качестве единственной защиты от ложных обвинений - было бы огромным достижением для любого из многочисленных врагов Чариса.

Но Уэйв-Тандер ни на мгновение в это не поверил. И если бы Грей-Харбор был хоть немного менее тесно связан с Тириэном, - подозревал барон, - первый советник тоже бы в это не поверил.

К сожалению, граф был так тесно связан с герцогом. И еще был небольшой вопрос о том факте, что Тириэн также был двоюродным братом короля Хааралда, и что и король, и наследный принц питали к нему глубокую привязанность.

- Мы должны действовать здесь очень осторожно, Рижард, - наконец сказал барон. Сифармер не ответил, но его лицо выражало такое решительное согласие, что губы Уэйв-Тандера дрогнули. Очевидно, это было одно из самых ненужных предупреждений, которые он когда-либо делал.

- Есть ли у вас какие-нибудь мысли о том, как лучше всего подойти к этой проблеме? - продолжил он.

- Это зависит от ответа на довольно деликатный вопрос, милорд.

- Уверен, что это так, -