В своих действиях и замыслах атаман опирался на бедноту. Современные событиям документы сообщают: «На Дону и на Хопре во многих городках казаки, которые одинакие и голутвенные люди, Стеньке с товарыщи гораздо ради, что они, пришли на Дон».

«Бездомовные», «голутвенные люди» — донские казаки, русские беглые крестьяне и холопы, работные люди с рыбных промыслов и речных судов, украинские крестьяне, мещане, казаки тянутся со всех сторон к земляному городку, к Разину. Тот собирает, покупает оружие и припасы к нему, хлеб и лодки. Подчиненных держит «в крепи», лишь на короткое время отпускает казаков навестить родных.

Численность разинского повстанческого войска, формирующегося не Дону, быстро растет. Если по возвращении с Волги в нем было 1,5 тысячи, то к концу ноября 1669 года — 2,7 тысячи, в мае 1670 — 4–5 тысяч человек. Предводитель делает все энергично и втайне от врагов. Но вскоре, проведя необходимую подготовку, уже не скрывает своих планов и целей.

Зимой сгорел Черкасск, и войсковой атаман со старшиной разослал по Дону и его притокам грамоту с призывом ехать в казацкую столицу. Со всех сторон прибыли казаки. Явился и Разин со своими сторонниками («многолюдно»). Старшина созвала круг. На нем поговорили о войсковых делах, в частности о восстановлении собора.

Кистень. Боевые топоры.

Степан спорил с войсковыми властями, не соглашался, собрал тут же свой круг, на котором его участники обсуждали вопрос о новом походе: куда им теперь идти: «на Азов ли?», «на Русь ли им на бояр иттить?», «иттить на Волгу»?

В ответ на первый вопрос есаулов, помощников Разина, «козаки в кругу про то все умолчали», на второй вопрос — «они „любо“ молвили небольшие люди (меньшинство. — В. Б.)»; и лишь в ответ на вопрос о третьем варианте «они про Волгу завопили». Разин молчал, наблюдал, взвешивал…

Планы разинцев стали известны всем, в том числе домовитым казакам, а от них — царю и боярам. Из Москвы 10 апреля в Черкасск приехал дворянин Г. Евдокимов с целью узнать все о Разине, его «воровских казаках», их замыслах. Атаман снова поспешил в Черкасск и устроил на круге допрос Евдокимову: «От кого поехал: от великого государя или от бояр?»

Разин и сейчас и в будущем старается показать всем, что он послушен царю, чтит его; выступает же против бояр, причем не всех, а только «плохих», «изменников», тех, кто чинит насилия, угнетает простых людей. В этом он — плоть от плоти всех повстанцев с их верой в «хорошего» монарха, которому-де не дают делать «добро» его плохие советники-бояре.

Степан объявил Евдокимова «лазутчиком» бояр, и по решению круга дворянина утопили в реке. Так же поступили с теми из домовитых, которые «говорили ему встрешно», то есть противоречили Разину, защищали царского посла.

На этот раз Разин пробыл в Черкасске десять дней. Перепугавшаяся старшина присмирела. К. Яковлеву, который пытался было его остановить, Степан без обиняков заявил: «Ты владей своим войском, а я владею своим войском!»

Предводитель не скрывает, что скоро начнет новый большой поход, причем не только и не столько для «шарпанья» по торговым караванам: «Итить мне Волгою з бояры повидатца!»

Новый поход на Волгу

В начале мая Разин снимается с лагеря и 9 мая прибывает в Паншин городок. У атамана 4-5 тысяч человек, из них 1,5 тысячи конных, остальные плывут на 80 лодках и стругах, хорошо вооруженных и оснащенных. Появляется здесь и В. Ус с донскими казаками, украинцами. Разин снова созывает круг, обсуждает план похода, спрашивает всех:

«Любо ль вам всем итти з Дону на Волгу, а с Волги итти в Русь против государевых неприятелей и изменников, чтоб им из Московского государства вывесть изменников-бояр и думных людей и в городех воевод и приказных людей?»

Такая постановка вопроса звала на борьбу с феодалами, угнетателями народа, с крепостническим ярмом, Но характерно опять же, что говорилось о «государевых неприятелях и изменниках», то есть не о всех феодалах, а о «плохих». Эти политические наивность и слепота, вполне объяснимые условиями времени, неразвитостью и темнотой повстанцев, не могли скрыть главного — они и их предводитель стремились завоевать свободу для зависимых, закрепощенных людей. В той же речи на круге Разин призывал: «И нам бы всем постоять и изменников из Московского государства вывесть и чорным людем дать свободу».

Эти призывы и стремления затрагивали главное в жизни крепостного люда, сердцевину феодальных отношений — существование или уничтожение крепостной зависимости.

Круг вынес решение: идти всем «на Волгу на бояр и воевод». Разин в связи с этим снова подчеркнул, что он не собирается выступать против царя. Выхватив из ножен саблю, он сказал: «Я на великого государя итти и руки поднять не хочу; лутче мне тою саблею голову отсеките или в воду посадите».

Царские власти посылают на помощь Царицыну тысячный стрелецкий отряд И. Лопатина; всюду появляются заставы и лазутчики. Войско Донское попадает в экономическую блокаду. А в грамотах из Москвы население страны призывают не верить Разину, охаивают его замыслы.

Разинское войско, насчитывавшее уже 7 тысяч повстанцев, 15 мая вышло на Волгу выше Царицына и осадило город. Жители подняли восстание и отворили ворота. После расправы с воеводой, приказными, военачальниками и богатыми купцами восставшие устроили дуван — дележ конфискованного имущества. Царицынцы избрали представителей новой власти. Разинцы, ряды которых выросли до 10 тысяч человек, пополняли запасы, строили новые суда.

Вскоре Разин получил известие о приближении с севера лопатинского отряда и сосредоточении у Черного Яра, к югу от Царицына, нескольких тысяч ратников С. И. Львова и Л. Плохово. Воеводы стремились, по словам Фабрициуса, «зажать Стеньку Разина в тиски». Но атаман предупредил их действия. Сначала он разгромил в 5–7 верстах вверх по Волге отряд Лопатина. Остатки его бросились к Царицыну, надеясь здесь укрыться (они не знали о его взятии повстанцами), но попали под огонь пушек и удар разинской конницы. Половина отряда полегла на поле сражения, другие сдались в плен или разбежались. Начальников, в том числе и самого голову, казнили,