отчетливо читалась чистая ненависть, переполненная уверенностью в своём превосходстве. Было явно видно, что ящер считал меня мусором, никчёмной букашкой, которой не стоило существовать рядом с его благородной расой.

— Ну что, поговорим? — Я постучал пальцем по костяным выступам на его морде. — Думаю, у тебе есть, что мне рассказать.

Чешуйчатый ответил мне хриплым шипением, больше похожим на рычание, чем на человеческий ответ. Ящер даже не пытался скрыть презрение в своём голосе.

— Ты… жалкий… червь. — Его слова медленно выходили из пасти, буквально сочась ядом. — Думаешь, можешь что-то выведать? Я не стану разговаривать с тобой, ничтожество. Двурукий бесхвостый потомок падали, годный только на то, чтобы стать для меня завтраком. Как ты увернулся? Кто ударил меня? Где ещё враги? — Начал крутить он мордой, не веря, что я смог вырубить его.

— Вот это ты завернул… Вообще то я тут один. — Сказал я, восхитившись его самообладанием. Лежит тут связанный и ещё имеет наглость качать права — Как тебя зовут?

Его глаза вспыхнули от гнева, когда он услышал мой вопрос. Он медленно выдохнул, облизал раздвоенным языком пасть и нехотя заговорил, словно даже само произнесение слов в мою сторону было для него величайшим унижением.

— Ты лжёшь! Такой дохляк как ты не мог победить меня. И моё имя не для твоих ушей, ничтожный мешок плоти. — Прошипел он. — Я против того, чтобы ты произносил своими грязными губами имя такого высшего существа, как я.

Я пожал плечами, понимая, что тут вообще запущенный случай.

— Хорошо, без имени так без имени. Давай попробуем с другого конца. Эта станция — что это вообще такое? Для чего она? Перевалочный пункт? Космический бар? Пост наблюдения?

Ящер зарычал, и я увидел, как его мускулы напряглись под верёвками, будто он собирался попытаться разорвать их и растерзать меня на месте.

— Ты, мелкий паразит, смеешь допрашивать меня? — Захрипел он от бешенства. — Ты всего лишь пустое ничтожество, обманом пробравшееся сюда. Считай чудом, что тебе удалось продержаться так долго, но не думай, что сможешь выйти отсюда живым. Наша генетическая лаборатория — лишь малая часть флота Тар’Као, величайшей силы, существующей в галактике.

— Тар’Као, говоришь? — Услышал я знакомое самоназвание расы и усмехнулся. — Великий флот разрушителей миров, да? Интересно, сколько у вас таких станций по галактике? Ты ведь знаешь, верно?

Он прищурился, его глаза сузились, а зрачки превратились в тонкие щели. Но даже в таком состоянии он не мог сдержать гордость, которая звучала в каждом его слове.

— Пытаешься меня обмануть червь? Мы существуем тысячи циклов, и за это время стёрли сотни цивилизаций с лица галактики, поглотив их знания. У нас тысячи станций, и каждая из них служит великому делу, которое ты не способен даже постигнуть своим ничтожным разумом.

Я смотрел на него, слегка улыбаясь. Он продолжал угрожать, не забывая постоянно восхвалять себя и свой народ, попутно выдавая важные для меня детали, которые я тут же запоминал.

— Значит говоришь, что у вас тысячи таких станций? И что конкретно они делают? Я видел здесь капсулы, в которых растут какие-то существа. Это лечебный блок для твоих хозяев? — Попытался взять его на слабо.

Он забился в путах, а затем хрипло рассмеялся, словно ему было смешно, что я мог хоть на мгновение усомниться в их силе.

— Ты такой глупый. — Произнёс он, глядя на меня. — У нас не может быть хозяев. Мы создаём солдат. Растим пушечное мясо. Мы — вершина эволюции, а все остальные расы — лишь ресурс для нас. Эти лаборатории — часть нашего великого плана, о котором тебе никогда не узнать. Мы создаём армию, которая уничтожит вас всех, жалких насекомых. И когда мы достигнем его, то вся Галактика падёт к нашим ногам. — Продолжил он через слово вставлять ремарки о своём величии.

Я кивнул, внимательно слушая. Какой-то туповатый ящер попался. Сначала говорит, что ничего не скажет, а затем тут-же, всё выдает. На самом деле, мне было без разницы, о чём он треплется, у меня было так мало сведений, что я просто собирал всё, что мог о их деятельности. Каждый новый кусок информации был ценен, даже если он преподносил его с таким презрением, что хотелось прибить его.

— А как конкретно вы собираетесь это сделать? — Спросил я, немного изменив тон, будто мне стало интересно, как у них устроено. — Вы же не просто выращиваете солдат? Вы модифицируете их, да? Как далеко вы в этом зашли?

Его глаза снова вспыхнули яростью, и он зарычал, как будто даже само осознание, что я смею задавать такие вопросы, заставляло его кровеносную систему закипать.

— Мы эволюционируем! — Прошипел он. — Мы совершенствуем себя через каждую победу. Сотни лет назад мы были такие же мелкие как ты, но посмотри на меня сейчас. На моё могучее тело, способное убить тебя с одного удара. Мы адаптируемся, усиливаем наши тела, увеличиваем наши возможности. Мы становимся сильнее с каждой битвой, и каждый, кто пытается нас остановить, только ускоряет наш прогресс.

Я скептически посмотрел на связанную тварь, которая бахвалилась тем, что способна убить меня, а сама тем не менее, слегла всего от одного пропущенного в челюсть. Причём даже не нанесённого мною в полную силу.

— Значит, вы адаптируетесь через сражения. — Повторил я. — Интересно. А что насчёт вашего персонала? Сколько вас здесь? Я вижу, что ты не солдат, а инженер. Значит, здесь должно быть много таких, как ты?

Он медленно кивнул, всё так же не понимая, что уже рассказал мне практически всю интересующую меня информацию.

— Здесь сотни таких, как я. Самых умных инженеров расы, работающих на общую победу. — Ответил он. — Но для тебя хватит даже одного воина. Поэтому быстро освободи меня и я позволю тебе умереть, став для меня завтраком.

Я глубоко вздохнул и встал, окидывая его взглядом.

— Хорошо, ты дал мне пищу для размышлений. — Сказал я. — Есть что-нибудь ещё, что ты хочешь сказать