колоннами. Чтобы поглазеть на необычное для этих мест зрелище, на пляже собралось человек тридцать. Павел Антонович обожал эти моменты. Он всегда тщательно готовился, когда собирался сойти на берег в местах, где его жилище вызывало всеобщий ажиотаж. Публика не должна была быть разочарована.

С дебаркадера на воду была спущена шлюпка. На веслах был в матросской тельняшке крепкий плечистый парень Гоша — племянник Павла Антоновича. Хозяин чудо-дома вышел в красных шароварах и желтой рубахе. На голове — зеленый берет, из-под которого во все стороны торчали седые волосы. В руках Астраханцев держал дорожный саквояж. Когда он сел в шлюпку, казалось, что на коленях держит не иначе как пиратский сундук с заветной картой и пиастрами. Павел Антонович любил эпатаж.

В толпе встречающих «Зеленая листва» была представлена Сергеем Ивановичем с внуками. Глебов не любил театральщины, но, зная, что Астраханцеву это нравится, подыграл ему. Они шумно приветствовали друг друга.

— Привет, монстр, — громко сказал Павел Антонович, заключая в объятия своего товарища.

— Привет, пугало огородное, — отвечал Сергей Иванович.

Похлопыванием по плечу, однако, дело не обошлось. Павел Антонович попытался было в отношении друга сделать или сымитировать бросок через бедро, но тот выскользнул из его рук и сжал в кольцо шею нападавшего.

— Ну хватит, хватит, — смеялся пунцовый от напряжения Астраханцев. — Ты сбил мою беретку.

Стол в беседке был уже накрыт, когда Елена Федоровна услышала знакомые голоса.

— Почему вас только двое? — удивленно спросила она у гостя, забыв поздороваться. — А где же Люба, Оксана, внучка?

— Жена с девочками присоединятся ко мне на обратном пути. У них, видите ли, дела… Дела — это значит навестить кучу подруг. Люба сказала, им, видите ли, в одну сторону будет вполне достаточно. Решили, что я заберу их в конечном пункте. Я столько денег потратил, чтобы нанять этот чертов буксир, а они нос воротят. Но мы еще заглянем к вам на обратном пути, не расстраивайся. Да чего жалеть-то? Вон какой стол, нам же больше достанется. Ты, вообще, знаешь какой у них аппетит?..

Застолье продолжалось до вечера. Поели, перекурили, потом выпили чаю, а затем пошли разговоры полулежа на диванах, как на античных пирушках. Из беседки выходили лишь однажды, когда Сергей Иванович показывал Павлу Антоновичу и Гоше свои владения. А дальше подготовка к ужину.

Вечером из города приехали Марина и Вадим. Экстравагантный дядя Паша рефреном прошел через все детство Марины. Когда-то два семейства общались очень плотно, ездили друг к другу каждый год и несколько раз все вместе отправлялись в небольшие путешествия. Маленькая Марина любила дядю Пашу за доброту и внимание к ней. Он всегда был ярким, занятным. Его всегда можно было поразглядывать, например замысловатый рисунок на рубашке или причудливую шариковую ручку. Отец, конечно, тоже много чего привозил из-за границы, но то было все какое-то более сдержанное, а необычное же относилось лишь к эксклюзивным этнографическим вещицам. Астраханцев был разговорчивей отца; всегда находил время, чтобы поиграть с девочками или просто поболтать обо всем на свете. Оксана была лучшей подругой Марины вплоть до поступления в университет; дальше интенсивность общения заметно снизилась, но тем не менее их отношения по-прежнему сохраняли теплоту, и даже сейчас, не видясь, они обязательно созванивались хотя бы дважды в год, чтобы поздравить друг друга с днем рождения.

Алеша с ума сходил от любопытства — уж очень хотелось посмотреть, как все устроено в плавучем доме. Гости не собирались оставаться на ночь на «Зеленой листве». Когда в разговоре он услышал, что вечером Астраханцев всех желающих приглашает к нему на «Плавсредство» (как он в шутку называл дебаркадер), время мучительного ожидания начало свой отсчет. Весь день Алеша крутился возле беседки, боясь пропустить этот важный момент. Он поиграл с Лизой в бадминтон, побегал с собаками, затем в гамаке занялся своими вырезками и даже немного подремал. Вечером стало сложнее занимать себя. Отправиться полежать в дом означало уснуть и пропустить все самое интересное. Алеша был вынужден сидеть со взрослыми в беседке. Наконец, около десяти вечера решено было продолжить общение у Павла Антоновича. Договорились, что туда едет вся мужская часть семейства Глебовых — Сергей Иванович, Вадим, Гера и Алеша.

Алеше казалось, что они бесконечно долго идут по улице. И правда, подвыпившие мужчины то и дело останавливались, много жестикулировали, хотя в темноте почти ничего не было видно. «Ну сколько можно болтать?» — говорил он брату. Гера предложил пойти быстрей и ждать их на лодочной станции, но Алеша отказался: «Если не подгонять их, они застрянут тут надолго».

Алеша первый раз плыл в шлюпке, да еще почти ночью. Для него все было полно таинственности: и всплеск воды, и очертания тех, кто сидел рядом в слабом отсвете луны, и, конечно, два тусклых фонаря, что виднелись на «Плавсредстве» у того места, куда должна была причалить шлюпка. Это было так похоже на эпизод из «Острова сокровищ», когда Джим на ялике ночью пробрался на «Эспаньолу».

Оказавшись на нижней палубе, Астраханцев пригласил всех в просторную кают-компанию. Здесь на стенах горели бра. В центре стоял массивный стол со стульями с высокой спинкой. Вдоль окон, уголком, но раздельно друг от друга — два черных дивана. Но безусловно, совсем не это приковало детское внимание. Здесь на стене висел настоящий деревянный штурвал; рядом, между баром и шкафом с посудой, стоял огромный, ростом с Алешу, глобус, а на самом баре — роскошная модель трехмачтового судна. Словом, здесь было чем поживиться. Штурвал после «Дерзкого» сильно не впечатлял, но остальное… От восторга у Алеши перехватило дыхание. Глобус крутился во все стороны, и на нем можно было отыскать почти все, что угодно. А корабль… Его, наверное, можно рассматривать часами и тут же посадить на него своих воображаемых героев, чтобы отправить навстречу приключениям. Заняв детей, для своих взрослых гостей Астраханцев сообразил по сто грамм. Они сидели за столом, громко разговаривая, но глебовские внуки ничего не слышали до тех пор, пока не зашла речь о празднике Дня летнего солнцестояния. Странно, взрослые сразу понизили голос. Сначала Алеше показалось, что дед произнес его имя, затем несколько раз прозвучало слово «праздник». Дальше возглас Павла Антоновича: «Это будет гениально!» Последнее заставило удивленных ребят обернуться на взрослых.

— Ребята, вы тут поиграйте, пока мы с вашим дедом и отцом кое-что обсудим в моем кабинете на верхней палубе. Гоша, покажи им что-нибудь еще! — сказал Астраханцев, увлекая за собой Сергея Ивановича и Вадима.

Так неожиданно возникшая сумасшедшая идея празднования Дня летнего солнцестояния