— Желанная моя, боль моя, радость моя… дай нам хотя бы один поцелуй. Дай нам хотя бы полминуты между прошлым и будущим. Дай себя? Почувствовать, насладиться, пропасть в тебе окончательно? А после ты мне все скажешь опять. И я послушаю.

В третий раз он коснулся моих губ нежно и едва ощутимо. Согрел дыханием, мягко поцеловал уголок, скулу и вновь вернулся ко рту.

И глаза закрылись сами собой. А руки, сжатые в кулаки на его плечах, расправились и ладонями сползли на грудь. Прижимаясь в ответ, отвечая, пропадая… ровно на один поцелуй.

Тарис Тарг

Я никогда так не терялся, как в тот момент. В себе, в девушке, чьи губы дрожали под моими губами, а тонкие пальчики то сжимали лацканы моей рубашки, то лихорадочно разглаживали их…

В мире. В метели, которая, казалось, стала еще гуще и кутала янтарный фонарь над нами в белую пелену. Жгла мне спину, хлеща обжигающе холодным ветром.

Но мне не было зябко. Потому что к груди прижималась горячая, просто невообразимо горячая девочка. Судорожно вздыхала, неумело отвечала на мой поцелуй. Ее ресницы дрожали, кружевами на бледных щеках…

О да, я не удержался и целовал ее с открытыми глазами, лишь иногда прикрывая их. И мне было решительно плевать, как это могло бы выглядеть, благо ОНА не смотрела, слишком поглощенная своими ощущениями.

Но мне нет… мне было иссушающе важно видеть. Не сомневаться, понимать всем своим существом, что это реальность, а не очередная горячечная моя фантазия. В которой Хелли вот так льнула ко мне, тихонько стонала в губы и нежно выдыхала, выгибая шею, когда я отвлекшись от ее сладкого ротика, касался бархатной кожи. Скольжениями, укусами, поцелуями…

И ей нравилось, о да, ей вполне определенно нравилось.

И лишь древние боги знали, чего мне стоило не испугать ее! Не бросить вожжи и трогать бесконечно желанное тело так, как мне того хочется. Смять одежду, притиснуть к себе, тело в тело, дыхание в дыхание, чтобы между нами не оставалось расстояния.

Так многого хотелось! Спускаться ладонями вниз, поглаживая стройные бедра и стискивая кругленькие ягодицы. Или, наоборот, вверх, к аппетитным полушариям?..

Но нет. Я лишь целомудренно гладил ее талию, даже не пытаясь найти место, где заканчивается рубашка и открывается доступ к гладкой коже.

Но все равно, как бы я ни был сдержан, как бы долго ни длился поцелуй, его все равно не получилось бы растянуть на бесконечность.

Угар постепенно спадал. В глазах прояснилось. И я, встретив страх на дне шоколадных озёр на перепуганной мордашке Хелли, просто обнял ее и крепко-крепко прижал к себе.

Помогло ровно на десяток секунд.

Малышка завозилась в моих объятиях и отстранилась. Затравленно огляделась и подалась вправо, видимо больше не желая находиться между мной и стеной.

Одернула кофточку, зачем-то потрогала полы шарфа и завернулась в него еще сильнее.

Было тихо. Притом так… по-плохому. Я практически видел, как скачут разные мысли в хорошенькой белокурой головке, и я готов был поклясться титулом и состоянием, что ничего хорошего они мне не сулят.

— Все в порядке, — сказал я, чтобы хоть чем-то разрушить эту нехорошую тишину между нами. — Ничего страшного не произошло.

Она прерывисто вздохнула и, на миг прикрыв ресницы, повернулась ко мне со словами:

— Да, ты прав, ничего такого.

— Словно сама не веришь, Хелли.

— А вот теперь ты не прав. Очень даже сама верю в том, что ничего страшного, кроме очередной маленькой ошибки, не произошло. К сожалению, я совершаю их с завидной регулярностью.

В глубине души начала разгораться злость. Ее угли стремительно раздувались словами маленькой студенточки-бюджетницы, которая, судя по всему, в очередной раз собиралась проигнорировать случившееся.

И ладно бы только поцелуй!

Она собиралась не обращать внимания на то, что я сказал при герцогине Таргской и при друзьях самой Хелли! Она решила просто перешагнуть эти слова, эту ситуацию, словно ничего не было. И, задрав гордый маленький нос отправиться дальше к своим целям. Без меня, разумеется.

Пока я медленно закипал, девушка смерила меня оценивающим взглядом и вынесла вердикт:

— Замерзнешь, Тарис. Нужно согреться. Ты, конечно, весьма затейливо краснеешь, но чувствую, что это от бешенства, а не из-за того, что тебе тепло.

— Спасибо за заботу, — процедил я.

Она смерила меня еще одним взглядом и со вздохом шагнула вперед. Присела на корточки у моих ног, быстро начертила формулы, задала вектор и, скрестив пальцы, наполнила силой.

Вокруг меня взметнулся теплый, согревающий ветер. Отличной, очень комфортной температуры. Хелли действительно была безмерно талантливым магом, не просто бытовым, но еще и стихийником.

И это раздражало. Бесило.

Потому что она, при ее происхождении, умудрялась держать лицо даже сейчас. Сейчас! Тогда, когда буквально две минуты назад мы целовались так страстно, что вокруг таял снег, превращаясь в пар.

Да, глаза бегали, она избегала смотреть прямо на меня и время от времени нервно облизывала припухшие алые губы, но в остальном… очень достойно.

В отличие от меня, кстати. Мне хотелось шагнуть вперед, потрясти ее за плечи и уточнить, правда ли она поняла, что случилось в доме моего рода? Я же действительно сказал, что готов жениться!

Я. Жениться. На ней.

Это даже не статус официальной любовницы!

И вместо того, чтобы проникнуться этим, Хелли невозмутимо чертит заклинания и переживает, чтобы я не заболел. Прелестно.

В тот момент, когда я уже решил было уточнить это вслух, дабы лишиться последних иллюзий, за спиной раздался веселый голос:

— Я думал, что вы тут уже домерзаете каждый в своем сугробе, а тут прям весна в разгар зимы. Хелли, малышечка, признай, это ты подтаяла все залежи снежка?

— Натан. — Вложив в это имя все, что думал, я повернулся.

— Привет, мой счастливый соперник! Или несчастный? В любом случае мы тут вам курточки приволокли. Хотя чую уже не надо, да?

Перед закутком между домами и