– А его друг Дима, Дмитрий...

– У него тоже выключен телефон....Дочка, как там твоя мама?

– Еще ничего неизвестно, никто не выходит, я с ума сойду скоро, – отклоняю вызов.

Набираю еще раз Алекса, абонент вне зоны доступа. Слезы отчаянно катятся по щекам. Голова трещит, время беспощадно стоит, как будто весь мир спит, ничего не происходит. В висках стучит, мозги готовы выпрыгнуть наружу. От неизвестности я теряю самоконтроль, падаю на диван. Больные ходят туда-сюда, с тарелками, с чашками, со стаканами, и я понимаю, что время обеда. А я даже кофе не пила. В животе урчит, напоминая о том, что надо бы поесть. Но мне сейчас не до еды, кусок в горло не полезет, пока не станет известно, как мама и где Алекс. Сердце бешено колотится, предвещая беду. А может, у меня уже паника? Чувство тревоги нарастает с каждым ответом робота о том, что абонент вне зоны доступа. Никогда такого не было, чтобы у Алекса не работал телефон. Что- то случилось, я знаю, и его отец скрывает это от меня, у него дрожал голос.

– Алло, дочка, как ты там? Ты хоть ела? – я не успеваю звонить его матери, она тут же отвечает, с первого гудка. Ее голос мне тоже кажется тревожным и дрожащим.

– Тетя Тоня, вы что-то знаете? Где Алекс?

– Нет, я сама волнуюсь, – она плачет? – дай я поговорю, а то ты сейчас, – слышу голос его отца на заднем фоне, – дочка, ты бы поела что-нибудь, тебе заказать еду? – говорит уже его отец, и я слышу его тяжелые вздохи. Да что происходит?

– Вы что-то знаете, не говорите мне?

– Дочка, если бы знали, сказали бы, разве заставили бы тебя волноваться? – и в этот момент открывается дверь в конце коридора, из операционной выходит врач.

– Я перезвоню, врач, наконец, вышла, – выключаю телефон, – Здравствуйте. Я дочка Аси Довгань, как она? – я бегу к ней, руки трясутся, как у алкоголика.

– Здравствуйте. Сейчас она в реанимации.

– С ней все плохо? Почему в реанимации? – слезы бегут по щекам.

– Да что же вы так реагируете на слово реанимация? – она помогает мне сесть на диван, сама садится на соседнее кресло, спускает маску, трет переносицу, я вижу по глазам, как она устала, – она отходит после наркоза, и сутки будет в реанимации.

– Все прошло успешно? Что с ней было?

– К сожалению, мы удалили матку. Опухоль была слишком большая, но мы оставили ей яичники.

– Опухоль? – я открываю рот от удивления.

– Да, не бойтесь вы. У нее была миома матки. Обычно это доброкачественная опухоль, но мы все равно отправили материал на гистологию. Ответ будет через десять дней. Операция была успешной, правда ваша мама ругалась на нас, – при этом она смеется, – когда была под наркозом, она замерзла и ругала нас .......

– Ей было холодно?

– Нет, это было действие наркоза.

– Могу я ее увидеть?

– Нет, туда нельзя. С ней опытная медсестра, которая не даст ей спать около двух часов, а потом ,я уверяю вас, она проспит до вечера. Все будет хорошо, вы не волнуйтесь.

– Я бы очень хотела ее увидеть, хоть мельком.

– Зачем? Поверьте мне, с ней все в порядке, вам тут делать нечего, поэтому приходите завтра.

– Я никуда не поеду, можно я посижу тут, подожду? – в этот момент я мельком замечаю знакомую мужскую фигуру в проеме дверей. Стас, водитель Алекса. На нем нет лица, бледный или желтый. Я подрываюсь с места.

– Что ты тут делаешь? То есть....Есть новости от Алекса...?? – он молчит, врач встает, я возвращаюсь к ней.

– Идите домой, вы ни чем не поможете сидя тут до завтра, с утра приедете, она будет уже в палате, – я благодарю врача, она прощается со мной и уходит.

– Стас...

– Амаля ... не знаю как вам сказать, вам лучше присесть, – он подталкивает меня к дивану, но я не иду.

– Говори уже, я не собираюсь тут сидеть!

– Алексей Александрович....он..... Алекс ...он мне шею свернет, если с вами что- то случится.

– Что может со мной случится? Мы в больнице, если ты не заметил. Говори, ты знаешь, где Алекс? Вы узнали что-то про него...не томи уже......

– Он, в общем, сейчас он в порядке....он просил передать, то есть сказал мне сказать так, чтобы вы не испугались…

– Ты пугаешь уже..говори!

– Он попал в маленькое ДТП, он в больнице........... – я дальше ничего не слышу. Проваливаюсь в темноту.

Открываю глаза лежа в какой-то палате...пустой.

– У вас упало давление, мы вам сейчас сделаем укол, вы полежите пару часов, придете в себя и уйдете, вы, наверное, сильно утомились, – говорит медсестра, набирая в шприц какое-то лекарство.

– Мне ничего не надо, я встаю , сажусь на кровать, – Стас , который стоял в дверях, сразу бежит ко мне, – мы поедем. Мне надо ехать, – чувствую легкое головокружение, – Стас, помоги мне.

Делаю пару шагов, не в силах идти дальше, хватаюсь за руку Стаса, который молча понимает все, берет меня на руки, и со словами:

– Да простит меня Алекс и не оторвёт башку, – спускает меня вниз.

Несмотря на все уговоры врача, чтобы я осталась, полежала пару часов, поела, я все же ушла. То есть,