А еще, друзья мои, есть и не менее важные темы, посвященные не развитию, а, напротив, пределам науки, развитие которой, вполне возможно, могут тормозить следующие факторы: увеличение пути до переднего края науки, что потребует от будущих исследователей потратить большую часть активной жизни на освоение уже накопленных знаний и их результатов; сверхспециализация и рождение новых сложно объединенных наук, которые приведут к утрате общего языка даже у ученых, работающих в близких областях.

Станислав Лем в своей книге «Сумма технологии» предсказывал еще в 1960-е годы отказ от научных исследований «по всему фронту», спад активности в ряду областей, снижение социального статуса ученых и уменьшение влияния науки на общество уже к концу XX века. Когда прогнозы начали оправдываться, эти взгляды стали особенно популярны и еще более радикальны. В скорой перспективе предрекался даже конец ряду естественных наук и пересмотр всех наук гуманитарных.

Давайте назовем будущие масштабные потребности и вызовы, как я уже ранее предложил, сверхзадачами.

Первой сверхзадачей науки в XX веке, несомненно, было создание систем вооружений и средств защиты. Бурное развитие физики, химии, механики, информатики, математики было в первую очередь связано с созданием новых видов оружия. По оценкам науковедов, более половины фундаментальных исследований в развитых странах диктовались военной промышленностью. С созданием систем стратегических вооружений эти направления, казалось бы, подошли к естественному пределу. И сегодня целый ряд стран имеет возможность нанести неприемлемый ущерб всем мыслимым противникам, причем самыми разными способами. По логике соответствующие работы должны были бы перестать быть стимулом для фундаментальных исследований. Тем не менее пока создание нового щита и меча остается, например для нас, сверхзадачей.

А будет ли при всем этом сверхзадачей направление, ориентированное на новые технологии по созданию новых товаров и услуг? Здесь человечество уже столкнулось не только с перепроизводством, но и с ресурсными ограничениями. Например, сейчас в США годовое потребление нефти на душу населения почти в 300 раз превышает соответствующий показатель во многих развивающихся странах. И если последние захотят жить и им будет позволено остальными жить по стандартам развитых, то основная часть многих разведанных и доступных ресурсов окажется исчерпанной в ближайшее десятилетие.

И если в XX веке промышленность стремилась производить больше и разнообразнее, то в XXI веке ей предстоит производить дешевле и экономичнее. Поэтому производство товаров вряд ли будет именно сверхзадачей.

Все новые технологии – компьютерное моделирование, прогнозирование, создание в грядущем микромашин, генная инженерия, атомная энергетика – дадут и уже дают новые стимулы к развитию исследований и безусловно выводят человечество на новый уровень масштабов. Но при этом нас ждет много новых опасностей и рисков. Как прогнозируемых, так и не вполне предсказуемых.

Наиглавнейший из них – управление риском и безопасностью любых как существующих, так и тем более новых сложных систем. Поэтому одной из главных вынужденных функций науки станет прогноз и предупреждение бедствий, катастроф и других опасностей в природной, техногенной, социальной сферах. И причин для этого, как и примеров, множество.

Количество природных катастроф, приводящих к большим экономическим ущербам за предыдущую пару десятилетий, возросло вчетверо. Военные и политические конфликты вспыхивают, унося человеческие жизни и стирая с обжитой земли селения и целые города. Мегаполисы в целом стали крайне уязвимы, что показывают нам события, происходящие по всему миру.

По оценкам экспертов, ликвидация последствий чернобыльской аварии только в том году, в котором она произошла, обошлась Советскому Союзу примерно в 10 млрд долларов. Не менее важно и то, что эта авария на десятилетия изменила стратегию развития всей атомной промышленности.

«Цена вопроса» здесь очень велика. Германия и Швеция отказываются от атомной энергетики, несмотря на большие издержки. Франция же, напротив, развивает эту отрасль форсированными темпами, стремясь довести до 90 % долю электричества, вырабатываемого на АЭС, рассматривая развитие атомной энергетики как важнейшее направление по сохранению окружающей среды.

Например, многие радиоактивные отходы будут представлять опасность сотни тысяч лет. А ускоренная эволюция микроорганизмов в связи с массовым применением антибиотиков с большой вероятностью сделает многие, не слишком тяжелые на сегодняшний день, болезни завтра уже смертельными.

Еще одну сверхзадачу называют нейронаукой. Вступив в XXI век, важно осознать, что человек по-прежнему остается одной из главных загадок даже в «техническом смысле». Скорость срабатывания нервной клетки – нейрона – в миллион раз меньше, чем скорость срабатывания логического элемента в персональном компьютере. Скорость передачи информации в нервной системе также в миллион раз меньше, так как она связана не только с электрическими, но и с химическими процессами.

Многие «выходные параметры» человека также достаточно скромны – например, как утверждают психологи, человек в состоянии следить не более чем за семью переменными, меняющимися во времени. В эргономике же показывается, что в случае критической ситуации человеку удается следить и оперировать не более чем двумя-тремя переменными. Так что то, что мы технологически можем создать, может переигрывать нас самих.

Обнадеживает, что человек решает многие задачи, например связанные с распознаванием образов, на уровне даже лучшем, чем у современных компьютеров. Ведь мозг основан на иных принципах, но эти принципы пока не поняты. Огромный, быстро растущий объем данных нейробиологии, нейрохимии, когнитивной психологии и многих других дисциплин пока ждет своего осмысления для их последующего практического применения.

Человек является загадкой и в социальном смысле. Он крайне уязвим перед манипуляциями общественным сознанием, пренебрегая непредвзятой аналитикой, а чаще даже уже не имея базовых навыков к подобной умственной деятельности. Прочитав одну книжку, один пост, послушав одного автора или избирательно ограничивая себя просмотром или прослушиванием одних и тех же источников массовой информации – теле- или радиопрограммы, – ограниченный человек самонадеянно считает, что ему-то уж точно известно истинное положение дел и в политике, и в экономике, и в любой сфере знаний, и, уж конечно, все по поводу мотивов или интересов любого значимого персонажа, события, положения. В народе их мудро прозвали диванными комментаторами. Это всегда люди далекие и от науки, и от самостоятельно реализуемых больших проектов, и от приносимой людям конкретно значимой пользы, и даже просто не живущие ярко и увлеченно. Тех же, кто, в отличие от них, осуществляет это или даже просто живет полноценной жизнью, наполненной семейным счастьем, творчеством, увлечением, требующим серьезных знаний или навыков, они тут же обвиняют в самопиаре, в наживе на подобных им, а то и в коррупции, причастности или стремлению к власти или славе. Мне по-человечески жаль этих несостоявшихся людей, хоть как-то пытающихся посредством своего нытья, возмущений и обвинений придать своему существованию хоть какой-то смысл и значимость. Но, в отличие от тех,