— Джесс, — подскочил ко мне Ланс. Он хотел коснуться моей щеки в успокаивающем жесте, но так и не закончил движением. Его ладонь замерла в нескольких миллиметрах от моего лица, отдавая свое тепло. — Ты как? Лис причинил тебе боль?

— Нет, — мотнула я головой, а после прижала ладонь дертагорца к себе, чувствуя, как от этого простого движения мне стало чуть легче. — Просто вы оба еще не умеете контролировать свои силы. А я оказалась зажата между вами. Ничего страшного. Ланс, послушай меня, — я посмотрела в чистые, карие глаза мужчины напротив и продолжила. — Тебе нужно выпить мою силу. Совсем немножко пригубить. Никто кроме тебя не сможет это сделать.

— Нет, Джесс. Я не стану, — категорично отрезал дертагорец, сжимая мои плечи и мотая головой из стороны в сторону. — Ты сама сказала, что я не готов к этому. Я могу тебя убить, — последние слова он выдохнул сдавленным шепотом.

— Не убьешь. Мое пламя поможет тебе настроиться и вовремя остановиться, — с улыбкой заверила я мужчину и он, спустя несколько томительных мгновений, кивнул, соглашаясь попробовать. — Я верю тебе, — я осторожно коснулась небритой щеки Ланселя и пробежалась пальчиками в едва заметной ласке. Демон прижался к моей ладони, закрывая глаза и резко выдыхая.

Слишком медленно для вечного голодного душегубца Лансель наклонился ко мне и замер в миллиметре от моих губ. Его дыхание согревало, и мои губы начало щипать от желания слиться в страстном поцелуе. Всего один удар сердца и в следующий момент дертагорец прижался своим ртом к моему, даря чуть болезненный, но такой сладкий поцелуй.

Сначала ничего не происходило, была лишь страсть, что вела нас по пути счастья и желания принадлежать друг к другу. Я сконцентрировалась на своем жаре и подтолкнула демона Ланселя, заставляя того пробудиться и начать уже пить меня. Его тело стало дрожать, и я ощутила энергию, что начала подниматься во мне. Это было неприятно, но с каждой секундой непринятие и отторжение начали отступать, принося на свое место истинное наслаждение и неконтролируемую жажду. Чью? Я не могла сказать точно. Мой жар поднимался все выше от живота и вверх, и стоило ему добраться до горла, как он начал перетекать из меня в Ланселя. Он действительно выпивал мои силы, заставляя дрожать всем телом и тонуть в невероятном сиянии магии, что охватила наши тела, сплавляя их друг с другом. Уже было невозможно определить, где начиналась я, и заканчивался Лансель. Мы были единым целым и сильнее этого прекрасного чувства я не испытывала ничего в своей жизни.

Сердце билось сумасшедшей бабочкой в груди, пытаясь вырваться на свободу. Я впилась ногтями в плечи мужчины, прижимая его к себе, а уже после ощутила гладкую поверхность пола под своей спиной. Тяжесть душегубца была такой зовущей и приятной, что хотелось больше. Много большего.

— Ла-а-а-а-нс, — прошептала я, чувствуя, как низ живота стянула приятная, тянущая боль и все мои мышцы ниже пояса напряглись. — А-а-а-а! — выдохнула я, зажмурившись и ощущая, как волна наслаждения прокатилась по всему моему телу, заставляя кричать от удовольствия и дрожать от наслаждения.

Я начала бояться, что забывшись, Лансель выпьет меня до дна. Но нет. Мой Хад оказался сильнее своих желаний и намного способнее, чем мы от него ожидали. Он навалился на меня, прижимаясь своими бедрами к моим, и замирая, словно о чем-то задумавшись.

— Это лучше секса, — слишком бодро выдохнул Лансель, прижавшись своим мокрым лбом к моему, а после мягко прикасаясь своими губами к моим распухшим вареникам. — Это всегда так у душегубцев?

— Не знаю, но после этого я буду твоим единственным донором силы. Даже не смей пить кого-то другого, — пригрозила я мужчине, пытаясь строго посмотреть на него. Но судя по тому, как ухмыльнулся дертагорец, то моя угроза его совершенно не впечатлила.

— Мне нравится, когда ты ведешь себя как собственница. Так приятно, — новый мягкий поцелуй. Казалось, что мой Хад не мог насытиться мной, постоянно желая касаться моего тела — пальцами, губами, своей обнаженной кожей…

— Рада за тебя, — фыркнула я, пытаясь понять, как же я себя сейчас чувствовала. Судя по всему, Лансель выпил не так много, но достаточно, чтобы меня судороги не беспокоили, и боль отступила на задний план.

— Ты в порядке? — теперь забеспокоился мужчина, он потянул меня на себя, помогая сесть, а после осторожно проверяя мое тело на признаки ран или синяков. — Скажи, я не причинил тебе боль? — в голосе дертагорца без труда можно было расслышать нотки волнения и отчаянья.

— Нет, можешь быть спокоен. Я в полном порядке, только вот стоять вряд ли пока смогу, — краснея, призналась я, нервно облизнув вмиг пересохшие губы. — А ты как? Ничего странного не ощущаешь или неприятного?

— Только полное удовлетворение и силу. Она растекается по всему моему телу. А еще знаешь, мне кажется, что ты меня пометила. Поставила огромную метку на лоб, чтобы ко мне никто больше не прикасался.

— И правильно сделала, — буркнула я, вставая с пола вместе с Ланселем. — Тебе сейчас с моей бабушкой придется встретиться, а она женщина странная и боевая. Помнишь, во время первой встречи с варосами я говорила, что нужно упасть и прикинуться мертвым? — дождавшись кивка от Ланса, я продолжила. — Так вот с бабушкой этот номер не пройдет. Тут даже смерть не спасет.

— Почему? Она с ней знакома, что ли?

— Ха. Лучше бы было именно так. Но на самом деле Смерть и моя новая Госпожа ходит в должниках у моей бабушки. И поверь, если Дарла захочет, то ты будешь умирать снова и снова, и снова, и снова…

— Ты меня не успокаиваешь, — как-то несколько пораженно отозвался мужчина. В его глазах я заметила тлеющий огонек страха.

— В этом и смысл. Не бойся показать свои истинные чувства Дарле. И знаешь, тот факт, что ты стал душегубцем играет нам на руку.

— Я думал, что мой вид не особо любят даже демоны.

— Не любят, потому что боятся и уважают, — хмыкнула я, а после начала чертить пентаграмму прямо в центре комнаты. Только демоны могли так передвигаться и тот факт, что мы с Ланселем оба принадлежали к одной расе, намного упрощал нашу действительность.

Из-за этого нам действительно было проще в дальнейшей жизни. Мы оба могли прожить дольше обычного смертного, раза так в три, а то и четыре дольше. Дарле, например, уже более почти четыреста лет, а выглядит