Или на политика, утверждающего, что делает всё исключительно в интересах народа. 

Думаю, у Наль было чего интересного мне сказать. Но в этот момент новогодний праздник перестал быть томным: совсем рядом с нами зазвучал дикий крик ужаса и боли.

Мы обернулись, чтобы увидеть совершенно ошеломительную картину: симпатичная девчонка, которая готовилась к выступлению в соседней гримёрке, кричала, схватившись за окровавленное лицо. На губах её выступила кровь, и я услышала странный звук в её горле...   

— Наль! — выдохнула я. — Стеклянный песок! 

Надо отдать должное моей приятельнице: среагировала она мгновенно. В несчастную девочку полетел стазис. Не факт, что поможет, конечно; но так, по крайней мере, у неё есть шанс уцелеть. 

После началось светопреставление: все кричали, бегали, звали службу безопасности, причитали и обсуждали новость. 

Я в этой пёстрой толпе тут же предпочла исчезнуть, благо общение с безопасниками — последнее, что мне нужно было вот прямо сейчас. Так что я прибилась к стайке переговаривающихся девчонок и затерялась среди них.

— … Стекло в пудре? Какой ужас! Это даже хуже, чем гвозди в туфельках, если вы спросите моё мнение. 

— А ты как думала? В сказку попала? У нас же тут целый драконий принц!

— Ага. Точно! И именно её он должен был сопровождать на сцену. Так что понятно, откуда тут растут ноги.

— Повезёт девчонке, если выживет!

— Точно. Вот до чего доводят прекрасные принцы!

Я поморщилась и тихонько выскользнула в зал. 

Тут не прекращалось веселье: очевидно, никто не хотел тревожить почтенных драконьих гостей всякими мелочами. Вроде девчонки, надышавшейся стеклянной пыли. 

Мне почему-то стало тошно. Я снова посмотрела на Или, но принц так и продолжал кокетничать, неприятно улыбаясь. 

Я отвернулась. 

Дальнейший конкурс пошёл ни шатко, ни валко: кажется, ведущие хотели сделать всё, чтобы он миновал побыстрее. Наль не участвовала; девушка со стеклянной пудрой, разумеется, тоже. Так что принц вывел на сцену какую-то первокурсницу, обмирающую от осознания выпавшего ей счастья.

Я прикусила губу, чувствуя, как клокочет в глубине души непонятная злость и горечь. Чего я, спрашивается, ожидала? Что со мной не так?

— Вот вы где! — меня подхватила под локоть распорядительница. — Поспешите! Номера сдвинулись, и вам выступать через один!

— Но…

— Поспешите, я сказала! Вы бы не попали сюда, если бы Эджемет Клофф не заболела так внезапно. Вам оказана честь, так будьте добры вести себя ответственно!

Я послушно последовала за распорядительницей — готовить шкатулку. Моя песня о “Прекрасном принце” должна была открыть танцевальную часть. 

Только вот мне больше не хотелось её исполнять. 

Так что, как только пришло время, я решительно повернула ключ в музыкальной шкатулке пять раз, вызывая на свет очень личную, мне одной принадлежащую мелодию.

Думаю, она подойдёт для этого вечера. По крайней мере, я очень хочу, чтобы Или её услышал.  

Мои улицы жестоки к таким, как я

Они темны и полны опасных соблазнов

Для тех, кто в мобилях, они прекрасны

Вам не суметь этот ужас понять.

Этот стих изначально не планировался песней, но… я положила его на музыку — и он, на удивление, понравился моим новым слушателям. Даже несмотря на медленную, совершенно не задорную мелодию. Хотя… Не такая уж это загадка, на самом деле: в своей новой жизни я пою про обездоленных и для них же. А им эта песенка очень даже близка. 

Как и мне.

Я вкладывала в песню весь свой голос, всю себя. Мне хотелось, чтобы это было не только и не столько о любви, но о таких, как я. 

С потолка повалил колдовской снег. Пары принялись танцевать, красивые, разряженные, и мне это казалось не более чем правильным.

Это именно та музыка. Жаль, что раньше я пела вам то, что хотите слышать вы. Меня так это заботило… Высшее общество, где надо говорить правильные слова, правильно держать чашку, петь правильную музыку и, разумеется, соответствовать. 

Я перехватила взгляд распорядительницы, обещающий мне самые страшные кары. Я заметила, что прекрасный принц, о котором я так мечтала, танцует с одной из гильдейских змей.

Мне было всё равно. 

Это мой бал. И моя личная песня Золушки. 

Мои улицы жестоки. Там сложно выжить

И ещё сложнее собой остаться.

Сохранить себя... не стоит пытаться

Когда их тьма подбирается ближе.

Мои улицы всегда оставляют след.

Их тень всегда рядом, беги не беги.

Пусть пали в бою все твои враги

Спасенья от памяти всё ещё нет.

Эти улицы всегда оставляют след

На таких девчонках, как я...

Закончив, я улыбнулась, поймав ладошкой ненастоящий снег. Я видела, как удивлённо смотрят на меня драконы; ощущала, что песня тронула и гостей, и многих людей.

Значит, оно того стоило. 

— Вы уволены! — что же, монолог распорядительницы был предсказуем. — И не рассчитывайте получить за этот концерт хоть одну монету! Спеть такое перед иностранными гостями… да как вы посмели?! 

Коротко улыбнувшись ей, я сказала:

— Я сама найду выход.

И я действительно собиралась уйти с этого бала, правда. Даже пошла по направлению к двери. Но тут из тени за колоннами раздался тихий, приятный голос.

— Это было потрясающе, знаешь? Я впервые слышу, чтобы кто-то так пел. 

Я остановилась и повернулась. 

Из тени мне навстречу выступил человеческий парень — тощий, нескладный, чуть лохматый, но невыразимо милый. 

— Да, — он развёл руками, — я — точно не прекрасный принц этого вечера. Но всё же должен сказать, что восхищён тобой. Это было красиво. И смело. 

Я невольно улыбнулась.

— Спасибо. 

— Думаю, ты могла бы понравится принцу, — заметил он. — Почти уверен в этом.

— Да? — фыркнула я. — Но тут есть проблема: принц резко разонравился мне. 

— Правда? Загадочная девушка, — он прищурился, как обожравшийся сметаны кот. — Открою тебе секрет: мне тоже не нравится принц. Иногда так бесит, что просто убил бы. 

— Понимаю, — закатила глаза я, вспомнив свои сегодняшние впечатления. — Убить не убить, но покусать его точно хочется.