— Пока ничего конкретного, — честно ответила Анна Зверева, — только подтвердил, что ты оказался прав. Артур Холмский действительно замешан.

— Конечно прав, — разочарованно выдохнул я отсутствию новой информации, — наживку я Артур Холмскому кинул сочную. Дождемся пока наш слон начнет суетиться и оставлять следы.

— Не начнет, — сухо заметила Анна Зверева, — не после того, как Сергей Леонтьевич продемонстрировал что дар Соколовых способен доставать до столицы.

— Начнет, начнет, — не согласился я, — когда узнает, что я отправлюсь завтра в Прагу. Такой шанс Артур Холмский не упустит.

— Он уже узнал. Утром. Твою заявку официально одобрили и внесли в базу. А оттуда информация пошла уже во все федеральные каналы. Поздравляю, Соколов, ты снова звезда дневной повестки всех СМИ.

— Серьезно? Как же скучно они тут без меня жили, — с сочувствием тяжкой доле местных журналистов выдохнул я.

— Полагаю жили добро и счастливо, как и я восемь лет назад, — язвительно хмыкнула Анна Зверева и выйдя из помещения общежития вдруг повернула налево.

В абсолютно противоположную сторону от центрального учебного центра царского лицея.

— Куда мы идем? Занятия в другой стороне, — заметил я с ноткой любопытства.

— Ты освобожден, — тут же пояснила Анна Зверева, — вместе с внесением в базу боевых троек тебе оформили временное свободное посещение.

— Не закрыли курс экстерном? — разочарованно уточнил я.

— Размечтался, — ухмыльнулась Анна Зверева, сделала очередной поворот и, приложила серебристую ключ-карту с символом домика к специальной выемке возле кованных высоких ворот.

Магический барьер рассеялся и массив двинулся влево, открывая проход из парковой зоны в квартал, усеянный однотипными двухэтажными домами из белого камня и темно-коричневой черепицы.

Мини-особняки с панорамными окнами и богатой наружной отделкой были отделены друг от друга высокими заборами и снабжены индивидуальными системами защиты, а отличить их друг от друга можно было только по гербу на массивной двери калитки.

Вопросов я Зверевой задавать не стал и просто молча пошел следом, с любопытством прощупывая напичканные повсюду датчики и стационарные эфирные связки.

К своему неудовольствию отметил, как минимум пять домов, проникнуть в которые моих нынешних запасов эфира не хватит.

Обидно. Резонанс не панацея, пора двигаться дальше и вплотную заняться расширением источника.

Спустя десять минут петляний по благоустроенному жилому району царского лицея, мы остановились у серебристой калитки с гербом рода Суворовых. Зверева невозмутимо приложила свою индивидуальную ключ-карту к терминалу и дверь характерно щелкнула, сняв все защитные барьеры.

Покачивая бедрами в облегающей черной юбке, Анна Зверева вальяжно проследовала к уже раскрывшейся двери мини-особняка и, по-хозяйски, шагнула внутрь.

— Вот значит как, — посетовал я, войдя следом в уставленный картонными коробками светлый холл, — а твой княжич, значит, должен себе искать ночлежки.

— Твоя комната угловая наверху, княжич, — отозвалась Анна Зверева и кинула мне точно такую же серебристую ключ-карту, — на заднем дворе тренировочный полигон. В подвале за выходные оборудуем узел связи. По правилам лицея, сюда разрешено заселить пятерых слуг. Как только утвердишь список, дай знать.

— Стародубский чересчур щедр, — подозрительно покручивая ключ-карту в руках, отозвался я.

— Это не только его инициатива, — кивнула Анна Зверева, — в этом доме много лет проживал Тарас Суворов и формально их род мог долго упираться за дом, но после разговора с тобой, Борис Борисович Суворов отказался от притязаний и лично настоял чтобы его передали тебе.

— Тем не менее, Стародубский был не обязан соглашаться.

— Верно. Поэтому вот тут без щедрого пожертвования в фонд царского лицея никак не обойдешься, — добавила Анна Зверева, скидывая с себя пиджак, туфли и расправляя волосы.

— Этого будет недостаточно, а Рюриковичи никогда и ничего не делают просто так.

— Фактически, на время пользования, территория этого мини-особняка становится собственностью проживающего аристократа со всеми вытекающими отсюда гарантиями конфиденциальности и дворянской неприкосновенности, — терпеливо сказала Анна Зверева, — но ты бы и так это знал, если бы не шлялся по ночам провоцировать Рюриковичей и удосужился просмотреть почту.

— И ты действительно веришь в конфиденциальность на чужой земле? — скептически усмехнулся я, проигнорировав едкую ремарку.

— Ты за кого меня держишь? Разумеется, не верю, Соколов. Поэтому я лично ее обеспечила, — с нескрываемым чувством гордости пояснила Анна Зверева, демонстративно вскинув концентрированный поток обжигающего пара над собой, — не только ты работаешь по ночам.

Обеспечение безопасности проживания было одной из первостепенных задач личного телохранителя и в этом вопросе Зверева никогда меня не подводила. Поэтому раз Анна сказала, что тут безопасно, я ей верю.

На девяносто девять процентов можно быть спокойным.

Недостающий процент я добью только тогда, когда самолично пройдусь «Оком» по периметру. Потому что у того, что Демьян Афанасьевич так охотно согласился поселить нас на территории царского лицея должна быть причина.

И, судя по опыту взаимоотношения с власть имущими людьми, эта причина мне не понравится.

— В твоей компетентности как телохранителя я никогда не сомневался, — благодарно кивнул я, отодвинув коробку и плюхнувшись на черный кожаный диван, — но мне нужен личный помощник.

Даже с памятью Ловца удерживать в голове столько дел разом становилось проблематично.

К тому же в столице я являюсь официальным представителем всего рода Соколовых, что налагает на меня определенные обязательства с посещением раутов и налаживанием связей.

Схема работы как в Омске здесь не сработает.

Размах не тот.

— Страница двенадцать списка слуг-кандидатов, — деловито отозвалась Анна Зверева с нескрываемым довольством и ответить мне ей было совершенно нечего.

Да и не хотелось.

Демьян Афанасьевич и столичная жизнь действительно медленно начали делать из известной мне бешеной фурии Анны Зверевой настоящего человека.

Нет, компетентной она и раньше была, но сейчас Зверева даже периодически стала адекватной и, о боже, ответственной!

Я, конечно, понимаю, что отец зная о ее гвардейском статусе очень многое Зверевой позволял, но вот Стародубского ее статус ничуть не смущает и управлять он ей научился куда лучше.

Жаль на старике «Око» не работает, чтобы взять пару уроков.

Остается один способ. Разузнать больше о прошлом Зверевой самому. Наверняка тут не только покойный Одоевский застал ее лицеисткой. Но это мы отложим на попозже. Все доступные мне ресурсы и так перегружены до предела.

— Так кто меня ждет? — вспомнил я завяленную причину моего раннего пробуждения.

— Он, — сухо ответила Анна Зверева и кинула мне черный кусок пластика с