Шрифт:
Закладка:
Глаза у Грейвса из больных сделались квадратными.
– Вы? – только и сказал он. Произнося это предельно короткое слово, он ухитрился запнуться: – С какой стати?
Вместо ответа я достал из кармана и предъявил значок. На нём был вытеснен британский лев и буквы «НП». При виде маленького платинового кружка Грейвс подскочил, как ужаленный.
– Где вы его взяли? – воскликнул он, глядя на меня чуть ли не с ужасом.
– Премьер-министр Хэррингтон вручил, – буднично сообщил я. – Собственно, предъявить его надо было Аткинсону, а не вам, но ситуация изменилась… Ещё вопросы есть? (Грейвс очумело покрутил головой.) Ну, и хорошо, что нет. Пойдёмте.
По пути в кабинет Грейвса я в который раз прокручивал в памяти недавнюю встречу с Хэррингтоном.
О «Наследии прошлого» я к тому времени кое-что знал. Поскольку дело об исчезновении Дженкинса проходило по моему департаменту, я нашёл подборку его последних публикаций, в том числе о «Наследии», прочитал. Любопытно, конечно… однако чего только не пишут в свободной стране. У Дженкинса вообще была репутация разгребателя грязи. И уж точно не связывал со статьёй об «НП» высказанную как бы вскользь просьбу министра не слишком усердствовать в поиске журналиста. А просьба министра, как известно, равнозначна приказу. Я выкинул это дело из головы и вспомнил лишь после неожиданного приглашения к Хэррингтону.
Детали визита на Даунинг-стрит, 10 опускаю. Скажу только, что встреча состоялась в маленькой гостиной на втором этаже за чайным столиком, а вовсе не в рабочем кабинете премьера. Да и характер беседы, длившейся около часа, трудно было назвать официальным. Хэррингтон сообщил, что решил назначить меня сопредседателем межправительственной комиссии по расследованию убийства, совершенного в деревне Эйвбери, графство Уилтшир. Погиб российский офицер ООГ, и расследование вёл мой департамент. Таким образом, назначение выглядело вполне логичным, непонятно только, почему Хэррингтон решил сообщить о нём лично, а не доверил эту формальность министру. Но вскоре ситуация прояснилась.
Хэррингтон сказал, что, по совпадению, неподалёку от места убийства располагается офис исторического общества «Наследие прошлого». В высшей степени нежелательно, чтобы комиссия, в составе которой российские офицеры спецслужб, в ходе расследования заинтересовалась обществом. Но уж если заинтересуется, сопредседатель Мортон должен всячески – всячески! – гасить этот интерес и уводить расследование как можно дальше от НП. Действовать, разумеется, надо в высшей степени аккуратно и естественно. «Здесь я рассчитываю на ваш огромный опыт, превосходный интеллект и великолепную изобретательность… Не надо смущаться, мистер Мортон. Благодаря этим качествам вы стали одним из лучших сыщиков королевства. А может быть, и лучшим…»
Но кое-что меня смутило. Не комплименты премьера, само собой. Я себе цену знаю. Было неясно, почему ещё до начала расследования Хэррингтон поручает морочить головы коллегам по комиссии. Со всей возможной деликатностью я задал этот вопрос. Премьер на вопрос ответил. Но прежде он взял с меня слово джентльмена и патриота, что всё сказанное останется между нами. Заинтригованный, слово я, разумеется, дал. И получил ответ, после которого невольно вспомнилась библейская мудрость «Во многих знаниях многие печали». Или, говоря проще, меньше знаешь – крепче спишь…
Хэррингтон сообщил, что под вывеской безобидного исторического общества скрывается правительственный, глубоко законспирированный исследовательский центр. Нет смысла вдаваться в характер его деятельности. Скажем только, что при помощи методов нетрадиционной науки в Эйвбери ведутся разработки нового сверхоружия, аналогов которого не существует. С помощью этого сверхоружия раз и навсегда будет покончено с диктатом франко-российского союза. Без преувеличения, мир изменится, и владыкой нового мира станет Альбион.
Исследования длятся уже несколько лет, работа вышла на финишную прямую. Ещё три-четыре месяца, и цель будет достигнута. Однако произошло ЧП, которое грозит похоронить дело. Убийство российского офицера ООГ чуть ли не на пороге «Наследия» привлекло к Эйвбери внимание союзников. Страшно даже представить, что, расследуя преступление, они заинтересуются обществом и расшифруют характер его деятельности… «Вот почему ваша миссия очень важна, мистер Мортон. Я бы сказал, важна беспрецедентно. Выполните её – и рассчитывайте на любое вознаграждение, какое только по силам государственному казначейству».
По ходу разговора Хэррингтон вручил платиновый значок с аббревиатурой «НП». «Сейчас мы не можем предугадать, как развернутся события на месте. Координируйте свои действия с директором «Наследия» Аткинсоном. О ваших полномочиях его проинформируют. Если понадобится, предъя́вите этот значок также заместителю директора Грейвсу, и он полностью в вашем распоряжении. Да, ещё… Можете рассчитывать и на мисс Мэддокс. Я ввёл её в состав комиссии со стороны Альбиона в качестве историка-консультанта. Она действительно специалист по древнебританским культам, но её главная задача – быть вашей помощницей».
Я слушал, кивал головой и пытался понять, что же это за общество и какие дела в нём творятся, если его безопасностью занимается собственной персоной лидер нации. Однако все уточняющие вопросы Хэррингтон отклонил – столь же вежливо, сколь и непреклонно. «Эти подробности для исполнения вашей миссии несущественны, мистер Мортон, поверьте. Запомните лишь одно: если в Эйвбери доведётся увидеть нечто… м-м… необычное, не удивляйтесь. И не пугайтесь. Работа над сверхоружием порой провоцирует в окружающем пространстве довольно странные явления. Но это тоже несущественно…»
Хэррингтон многое не договаривал. Нельзя было поверить в случайность гибели офицера ООГ рядом со стратегическим, полностью засекреченным учреждением Альбиона. Я излишней доверчивостью не страдаю. Скорее, покойный что-то накопал, и его просто ликвидировали, лишь бы избежать утечки информации о «Наследии». Но если так, соответствующие службы союзников уже знают про общество. Хоть немного, хоть на два пенса, но знают. Поэтому с их стороны расследование будет вестись целенаправленно. И как с учётом этого прикажете водить франкоруссов за нос? В тех службах дураков не держат. К тому же не факт, что они безоговорочно поверят в объективность британского сопредседателя… Моя задача выглядела практически нерешаемой, о чём я тактично и сообщил премьеру. Было огромное желание вернуть полученный значок, уйти и забыть разговор, как дурной сон. Бог с ними, с возможностями государственного казначейства…
Взгляд Хэррингтона, только что лучившийся тёплым дружелюбием, мгновенно остыл до полного нуля. «Значение возложенной на вас миссии чрезвычайно, мистер Мортон, – отчеканил он. – Скажу больше: не выполнить её вы просто не имеете права. Не сочтите за пафос, но судьба Альбиона в каком-то смысле находится в ваших руках. Я хочу, чтобы вы помнили об этом». Что было сказать в ответ? Мелькнула странная мысль: откажись я, и вряд ли меня выпустят из резиденции
