Эту встречу я одновременно очень ждала и боялась. Сестра. Мамина дочь. Такая же, как и я половинка ее.

Сначала Вика застыла у входа в ресторан, потом медленно, словно на протезах пошла к нам через зал. А я все сидела на диванчике и не могла заставить себя подняться. Тело стало словно ватное.

Сестра подходит ближе, внимательно всматриваясь в мое лицо и постепенно начинает улыбаться.

– Привет, – лепечет она первой заторможено и бросает на Дему растерянный взгляд, – настоящая.

– На все сто, Викуль, я много раз проверял, –  поднимается и тянет он ее на себя, целует в макушку, – рад тебя видеть, жутко соскучился.

– Я тоже, – она прилипает к его боку и начинает вытирать льющиеся по щекам слезы, – а я до последнего боялась, что фотошоп какой-нибудь, – в ее голосе прорываются рыданья и она позволяет брату усадить себя рядом со мной.

– Не фотошоп, – судорожно сглатываю и тоже тру слезы, – и ты настоящая.

Тяну к ее лицу подрагивающие пальцы и осторожно прикасаюсь к влажной и теплой щеке, потом щупаю волосы. Они темные, такие как у ее отца, и глаза тоже. Но вот улыбка мамина, один в один, как оказалось я многое помню. И жесты эти неспешные, качание головой, смех, голос. Боже, как в ней много от мамы.

– Сестра, – смаргиваю две крупных слезы, что застлали глаза и тянусь к Вике, сжимая ее в своих руках. Знаю, что сильно и она с трудом может дышать, но мне нужно, важно сейчас. Все внутри разрывается от счастья и боли одновременно. Ведь она так много лет существовала на этой земле, а я даже не подозревала.

– Сестра, – раздается откуда-то из моей уже мокрой от ее слез шеи, – ты пахнешь как мама.

– Правда? – слегка отклоняюсь и все еще не веря смотрю по очереди на Демида и Вику.

– Да и родинка как у нее. Как же я рада, что ты приехала, – она хмыкает носом и забирает у брата носовой платок, – ты же не уедешь, правда?

– Да куда я теперь денусь, – неловко показываю кольцо, что подарил Демид.

– Это ты Дем отлично придумал, – Вика начинает смеяться, – стопроцентный вариант. Кстати, у меня в универе все подружки имеют по репродукции той самой картины и кучу твоих фоток на телефоне. Вздыхают ночами.

– Популярность она такая, – без особенного смущения вздыхает Демид и дает отмашку официанту, что все это время терпеливо держался в стороне, – шампанское, кофе и зеленый чай. Остальной заказ сделаем чуть позже.

– Мне двадцать два, – закатывает Вика глаза к потолку, – когда ты уже перестанешь держать меня за ребенка. Сам будешь свои чаем зеленым давиться.

– Это мне, – я заливаюсь краской.

– Знаете, – Демид смотрит на бутылку и косится на подоспевшего официанта, – а детское у вас есть?

– Нет, – тот осматривает стол на предмет несовершеннолетних и недоуменно возвращается к нему.

– Дема, – скрежещет Вика зубами.

– Шучу, налейте бокал вот этой борзой совершеннолетней амазонке.

– Дема!

– А паспорт у вас с собой? – вдруг начинает сомневаться официант и я прикусываю губу, чтобы не расхохотаться. Отличные у них отношения с братом, я другого и не ожидала.

– Вот как знала, – Вика пыжится и бросает на стол водительское удостоверение, – не поняла ты еще, Ангелина, с кем связалась.

– А ей уже поздно понимать, – я не думала, что улыбаться шире уже нельзя, но у Демида получилось. Вот сукин сын расчётливый.

– Ты скоро станешь теней, – отпиваю из своей кружки чай.

– Быстро же ты, – не веря качает головой Вика.

– Просто понял, что нашел своего человека, – Дема усмехнулся, – когда ты такого встретишь, то тоже тянуть не станешь. Когда он твой, то твой сразу, даже если вам обоим по семь.

Мы еще долго сидим в ресторане, обсуждая маму, я с жадностью слушаю Вику и ее миллион рассказов. Все время держусь рядом, поглаживая ее по руке и сжимая ладонь. Ее теплом хочется напиться и напитаться. Разговор не заходит о грустном, похищение, разлука, смерть. Да, все это было, но вот сейчас хочется только о хорошем, на остальное еще будет время.

Вика обещает чаще приезжать в Питер, потому что теперь у нее для этого на целую одну причину больше, а через девять месяцев будет на две. Она обнимает меня на прощанье и говорит, что любит и всегда надеялась. А я просто реву от счастья.

Несколько месяцев после мы с Демидом разбираемся с бумагами, делаем мне новые документы и подтверждаем мою личность. Оказалось, что у меня даже есть небольшое наследство, что мама оставила. Управлять им в случае, если я так и не появлюсь, должен был Демид.

– Вот, оказывается, в чем был твой расчёт? – просматриваю завещание и бросаю на него слегка осуждающий взгляд. Все же все это время молчал.

– Угу, решил жениться на бабках, – он разводит руками, – не мог же я упустить семейный капитал.

– Дема, Дема, – усмехаюсь и качаю головой, – меркантильный ты мой будущий муж.

– Да брось, инвестиции все равно не твое, лучше рисуй, – чмокает он меня в губы, – а папочка будет наращивать капиталы для нашей детки, – моему животу достается нежное поглаживание.

– Тут ты прав, я во всем этом особенно ничего не смыслю, – даже не думая, так и оставляю Демида управляющим моей долей, – зато оказывается, я невеста с очень неплохим приданым. Завидная, – мечтательно улыбаюсь.