в какую секунду, к счастью для оператора, его нервы сдавали: вдруг в кадре появлялась часть стремительно надвигающегося сухого дерева или густые заросли, поглощающие гондолу, и все это сменяла пустота. В перелете из Найроби мы не снимали посадку, так как за неимением балласта сбросили пленку. Подводя итог, выражу свое мнение, что съемки из гондолы воздушного шара — дело нелегкое, зато очень интересное.

В. Съемка животных

Мы очень много снимали животных на земле. Тут нужна особая техника, предполагающая знание повадок животных, быструю реакцию и толику удачи. Большинство зверей не боится человека, сидящего в автомашине (она перебивает его запах), поэтому можно очень близко подъехать к львам, носорогам и другим крупным животным. Мы установили «Аррифлекс» на головке «Миллер», которая почти постоянно была укреплена на дверце «лендровера» со снятым стеклом. Это обеспечивало высокую подвижность камеры, она всегда была наготове и находилась на наиболее выгодной для съемки животных высоте. Не годится снимать с треноги, установленной в кузове «лендровера» или, что еще хуже, на его крыше.

Нам удалось получить немало интересных кадров крупных животных, но много возможностей мы упустили. В кратере Нгоронгоро Антони Смит озадачил льва, едва не наступив на него, но я ничего не успел снять, потому что находился за спиной Антони и никак не ожидал такой сцены. Не пришлось мне снять и львицу, которая шла следом за мной вокруг палатки в Серенгети, — в камере был не тот объектив! Где бы ни находился оператор — в гондоле воздушного шара или в двух метрах от хищного зверя, нельзя, чтобы объект съемки влиял на него.

Мату-Гросу

Последняя девственная земля

Перевод с английского В. В. Новикова

Anthony Smith

Mato Grosso. The Last Virgin Land

Введение

Вначале была только земля с ее растительным и животным миром. Это была тропическая земля, сырая, и воздух над ней — влажный. С тех пор как поднявшиеся Анды встали преградой на западе, обильные дожди приходили в основном с Атлантики. Затем они опять возвращались в Атлантический океан, причем почти исключительно одним огромным водным путем. Бассейн Амазонки, величайшего речного стока на Земле, располагал во все времена одной пятой всех пресных вод земного шара — в почве, ручьях, реках и их притоках, которые слагаются в крупнейшую реку всех континентов.

Человека вначале здесь не было, но Берингов пролив, как полагают, помог покончить с этой аномалией. А каким еще другим путем могли прийти сюда люди примерно 20 000 лет назад? Что еще могли они сделать, как не расселиться, приспосабливаясь к тундре, к открытой равнине, к болотам, а затем и к вечнозеленым лесам экваториальной Южной Америки? Никто никогда уже не узнает, сколько людей жило в Новом Свете в 1492 году, когда Колумб открыл его частицу. Никто никогда не узнает, сколько индейцев населяло страну, названную впоследствии Бразилией, в момент открытия ее 22 апреля 1500 года Педро Алваресом Кабралом. Как полагают, лишь в одной только этой части Южной Америки жили три миллиона, а возможно, и шесть миллионов человек. Население Португалии было меньше, и ее территория значительно меньше, но она захватила огромный бассейн Амазонки и всех проживавших там индейцев. Возникшие при открытии Южной Америки неизбежные столкновения между завоевателями из-за их притязаний вызвали у Папы Римского предчувствие надвигающейся беды, и он усмирил разногласия путем раздела добычи. В его глазах и согласно Тордесильясскому договору соперников было только двое, но некоторых, к примеру англичан, подобное пристрастное решение привело в ярость. Однако, как установил Тордесильясский договор 1494 года и последующий папский эдикт 1506 года, вся земля, находящаяся более чем на 2000 километров к западу (и югу) от островов Зеленого Мыса, должна принадлежать Испании, а вся земля к востоку от этой демаркационной линии должна принадлежать Португалии.

Между этими двумя завоевателями с Иберийского полуострова существовало различие. Испанцы были более воинственными. Подстрекаемые своей религией, они, как говорилось, сначала преклоняли колени, а потом нападали на индейцев. Португальцы были менее последовательны и в течение многих лет не имели истинного представления о размерах своего наследства. И до настоящего времени в лесах еще живут такие индейские племена, которым не довелось испытать столкновения Старого Света с Новым. До 1958 года ни один человек не достигал географического центра Бразилии — как полагают, места, не представляющего большого значения, хотя недавняя экспедиция к нему заставила изменить это мнение. Если провести сравнение с географическим центром Соединенных Штатов, то можно сказать, что по последнему люди прошли задолго до того, как эту точку научились определять.

Бразильские португальцы добились своей цели и покорили эту огромную территорию вместе с ее жителями с помощью менее целеустремленных действий. Индейцев пристреливали или калечили, исходя из религиозных или более низменных мотивов, с тем пренебрежением к аборигенам, которое потом стало традиционным на всех новых землях. Иногда к ним относились по-дружески, но при этом вместе с сердечным рукопожатием передавали им набор болезней Старого Света. Для начала пришельцы заставили индейцев работать на себя, хотя потом стали отдавать предпочтение неграм, ввозимым из африканских владений Португалии. И во всех случаях индейская кровь постепенно исчезала, поскольку браки, сожительство и связанные с ними взаимоотношения уничтожали индейцев столь же эффективно, как пули из мушкета или вирус оспы от больного захватчика. Жоржи Амаду писал: «У нас нет расовой проблемы по той простой причине, что все мы — мулаты». Индейцы сыграли свою роль и исчезли, за исключением шестидесяти или, возможно, ста тысяч, которые, как полагают, сохранились в Бразилии. Как это ни странно, более воинственные испанцы, которые, как правило, предавали мечу целые страны на пути к манившим их богатствам, оставили до настоящих времен в некоторых районах большие группы чистокровных индейцев, численность которых возрастает. В окрестностях Амазонки нет таких многочисленных индейских племен, сравнимых с уцелевшими индейскими общинами в Эквадоре, Боливии и Перу.

Глубинные области Бразилии традиционно рассматривали не столько как район будущего освоения и не как бескрайние земельные просторы для поселенцев, а как богатство, подлежащее эксплуатации. Португальцы армиями, отрядами или даже поодиночке вторгались в Бразилию, с тем чтобы что-то найти и забрать там. Им не всегда удавалось вернуться домой, а те, кому это удавалось, не всегда становились богаче.

Бандейранте, эти, несомненно, храбрые солдаты-граждане, разъезжали по стране при поддержке властей, чтобы распространять португальское влияние, и им никогда не приходилось давать отчета в том, какие методы они применяли. Серингейро,