— А дальше я вскорости оттуда смотался, не век же мне там было подживать. Помнишь, я вдруг объявился по весне у вас в городе К.? Перед тем как уехать в Эстонию, чтобы продолжать кувать свои скромные средства́ в суете и неразберихе социализма.

— Но ты же тогда ничего нам об этом своем приключении не рассказывал. Я вообще об этом слышу в первый раз.

— А чего было рассказывать, когда девица была несовершеннолетняя, отец у нее геройски погиб смертью храбрых, утонув в Енисее во время строительства Красноярской ГЭС, не успев даже зарегистрироваться с матушкой, которую тоже звали Еленой, брат сидел за хулиганку, к лету должен был выйти, я и дернул в апреле, как мне Ян Рейнгольдович насоветовал, умер, наверное, уже Ян Рейнгольдович, столько времени прошло, царство ему небесное, вечный покой, так и не успел реализовать свои недюжинные возможности… А Лена, что Лена? Она ведь не зря потом часто всегда подчеркивала, что вышла из самой гущи простого трудового народа, до всего дошла своим умом еще при тоталитаризме КПСС, хотя и училась сначала в ВКШ, затем в ВПШ, потом в ВШЭ и лишь значительно позже в Лондонской школе экономики и политических наук…

— Стоп-стоп, так ты потом ее видел? Ты с ней встречался?

— Много раз видел, но ни разу с ней больше не встречался, — потупился Хабаров.

— Это как так?

— А вот так…

Хабаров глянул на часы и включил программу «Время», которая в этот праздничный вечер шла одновременно по всем ста тридцати трем каналам русского телевидения. Согласно теперь уже многолетней традиции, именно в этот день и час своему народу пела сама Елена Еленовна. Пела, как всегда, горячо, душевно, увлекательно, мелодично, трогая своими дивными звуками самые загрубелые сердца:

Я — безвестная девчонка, из Сибири сирота, Кто бы знал, что рано-поздно станунациональным лидером я. Ведь хозяйка в дому, как оладьи на меду, Граждане, что малы детушки! Ой, да виноградье вы мое красно-белое, Советское да антисоветское, Социалистическое да капиталистическое, Олигархическое да экзистенциалистическое! Инноваций мы безмерно если только разведем, То, конечно, в рай примерно рано-поздно попадем. Пришла коляда накануне Рождества, Дайте коровку, масляну головку. Мериканцы все разводят ала-ла да ала-ла, А народ российский силен на великие дела. И дай Бог тому, кто в едином дому. Ему рожь густа, рожь ужиниста, Ему с колосу — осьмина, из зерна ему — коврига, Из полузерна — пирог. Ты молись — поможет Бог. Нацпроекты, нацпроекты — Лепота и красота. На семидесяти столбах, На восьмидесяти верстах. Где хозяин-от сидит, Красно солнышко печет; Где хозяюшка сидит, Светел месяц там печет В небе ясном. Социальную мобильность стимулирую всегда. Кто дает пирога, тому двор живота, А кто даст рогушек, тому целый двор телушек. Государственность важнее, эффективность тоже вещь, Эффективность управленья нужно тщательно сберечь. Малы детушки сидят, часты звездочки пекут. Если мир — многополярный, надо армию крепить, Современною ракетой кому надо засадить. Дай нам Бог зерна, из полна зерна — пирог! Мы по каждому вопросу станем меры принимать, Правовые механизмы нам нельзя не улучшать. За горою за крутою, за рекой за быстрою Стоят леса дремучие, во тех лесах огни горят, Огни горят, пылающие, вокруг огней граждане Российской Федерации живут, Граждане Российской Федерации колядующие, новый порядок славящие! Так что будьте все спокойны, потому что с вами я, Я, я, я, я, я, я, я — собственно и есть идея национальная. Вы поддержите меня политически, Это выбор будет ваш стратегический. Ведь кто даст пирога, тому полон хлев скота, Овин с овсом, жеребец с хвостом! Кто не даст пирога, тому куричья нога, Пест да лопата, корова горбата. С нами Бог и с нами Ленин в белом венчике из роз. Наделил бы вас Христос И житьем, и бытьем, и богатством, И подай вам, Господи, еще щедрее, чем я вам подаю, дорогие россияне!

— Удивительно, но она почти не изменилась за это время. Все постарели, скукожились, одна она осталась такая же красивая, креативная, — сказал Хабаров.

— Ну, тебе виднее, — отозвался Гдов. — Старая любовь не ржавеет.

Заиграли духовые оркестры. Пел краснознаменный хор. Плясали плясуны. Где-то выл разрешенный саксофон.

Было двенадцать, било двенадцать. Елена Еленовна поправила чуть-чуть сбившийся набок кокошник, лукаво улыбнулась стране и послала ей воздушный поцелуй. Гдов перекрестился, а Хабаров — нет. Автор прикрыл глаза, помотал головой, и все они исчезли на хер.

Крестовоздвиженский Выбранные места из переписки Гдова и Хабарова

Надо докопаться до скрытых, тайных песен, плачей, сказок, сатир, — они должны быть, и в них мы найдем много нового и, вероятно, особенно ценного.

В.И. Ленин

Мы и пели, и плясали,

А теперь плясать устали.

Песня вся, песня вся,

Песня кон-чи-ла-ся.

Советское народное

Гдов, в частности, писал Хабарову пасмурным апрельским днем накануне Пасхи 2006 года:

«Дорогой друг Хабаров!

Чтой-то ты совсем куда-то пропал, уж не лежишь ли ты больной по больницам? Поэтому я решил, как в ХХ веке, написать тебе письмо по почте, хотя у нас теперь нынче уже совсем другой век, в чем ты можешь лично убедиться, если еще живой. Кругом электроника, люди сношаются через компьютер, скоро будет окончательная победа капитализма, и я бы написал тебе гораздо раньше, однако не знаю, сколько нынче стоит марка на конверт. Прошлый раз на конверт наслюнил на сумму 2 руб. 40 коп., так все вернули назад, мало им, хотел доклеивать, а сколько — не знаю, старость подступает, как осиновый кол. К тому же и пыл пропал, письмо свое же собственное вскрыл, перечел, одна глупость, не достойная такого широко известного в узких кругах литератора, каковым является твой друг, то есть я.

Ты, конечно, можешь сказать, что я мог бы купить дюжину конвертов с напечатанной на них начальством буквой «А», которая выполняет роль марки, не зависящей от инфляции, руководимой все тем же начальством. То есть, если на конверте имеется буква «А», то, даже если ты его купил до дефолта-1998 или даже украл, он все равно действителен сейчас и будет действителен всегда. Но ведь это все не то, все не то, дорогой мой! Ведь если я взялся переписываться с порядочным человеком, например с тобою, то марка нужна не ординарная, а оригинальная, художественная и красивая, хотя красоты в нашем мире становится все меньше, и Достоевский, ясно, ляпнул, как черт в лужу, насчет того, что она спасет мир, хотя теперь новейшие исследователи утверждают, что