- Определенно, милая, - он медленно наматывает ее волосы на свой кулак, вынуждая запрокинуть голову и снова бьет, в пол силы, словно нехотя. - Хочешь видеть меня монстром, не достойным юного и нежного создания, подобного тебе?

- Ты считаешь себя кем - то еще?

- Я, по крайней мере, не настолько глуп, чтобы злить того, кто сильней меня.

- Молодость, Макс, в мои годы такое случается.

- Хочешь услышать, что я запру тебя здесь, сожгу документы и сделаю тебя рабыней?

- Ты настолько предсказуем, милый, что я даже не испугалась.

Яся вызывающе улыбается Максу, стоя почти на кончиках пальцев от того, насколько сильно он заломил ее шею.

- Не дождешься, я отказываюсь надевать предложенную тобою маску.

- Это ваша суть, достопочтенный сеньор Дамазо, вы, в самом деле, вот такой избалованный, старый извращенец, давно свихнувшийся от собственной вседозволенности. Ты думаешь, будь я мягче и гибче, ты вел бы себя по-другому со мной? Возможно, но я не умею притворяться и не собираюсь ублажать твою чувствительную к моим словам натуру.

- Подчинение могло быть не таким болезненным.

- То есть ты бы удовлетворился банальным трахом и выкинул из своего дома? Без изнасилований, без избиений, без этого симпатичного вензеля на моей ноге от зажженной сигареты? Я была миленькой девочкой, Макс, когда думала, что ты остановишься только на изнасилование, сорвалась я гораздо позже.

- Мы всего лишь переспали, никакого принуждения не было.

- И я кричала от восхищения твоим членом, не от боли?

- Тебе нравится мой член, Яся, зачем лгать самой себе?

- Мне понравиться любой, возможно даже несколько.

- И кто из нас обижался на шлюху?

- Тебе далеко за тридцать и ты оскорбляешься на гламурного старичка - подонка.

- Дешевая сука с дешевыми номерами из дешевого шапито.

- Тогда что ты делаешь рядом со мной, высокоморальная тварь со связями и деньгами?

- Может, пытаюсь вытащить тебя из болотной серости существования?

- Превратив в личную проститутку и разбив лицо?

- Твоя маска сломленной невинной девочки требует доработки, Яся, не могу отказать настойчивой просьбе, теперь ты просто восхитительна, поэтому обувай туфли и, пойдем ужинать в компании остальных злобных обитателей этого дома.

- Я могу понять почти все, Макс, - Ясмин послушно натягивает обувь, не глядя на него. - Захотелось новых впечатлений, но прошло столько времени, а ты все еще бегаешь за мной, машешь ручками и, раз за разом, притаскиваешь в свой фамильный особняк. Не много ли чести для обычной шлюхи, не надоело еще развлечение?

- Ты неподражаема.

- С твоими деньгами и опытом найдешь достойную мне замену.

- Желаешь еще кому - то такого же счастья?

- Мне все равно, Макс, уже давно все равно, надоело бояться, хочу подличать и подставлять, хочу, чтобы ты выкинул меня отсюда, забыл…

- Полчаса назад ты собиралась за меня замуж.

- И ты послал меня по определенному адресу.

- Мы видим наши отношения по-разному.

- Я смотрю на наши отношения с точки зрения жертвы насильника со склонностью к садизму.

- Тогда кто ты в этом положение вещей, Ясмин? Когда кричишь, когда стонешь подо мной и просишь продолжать? Маленькая лицемерная дрянь, возможно?

- Под другим мужчиной я тоже согласна стонать и извиваться.

- Мечтай, милая, хотя и за мечты наказывают. - Макс отворяет дверь в коридор, предупредительно пропуская девушку перед собой, придерживает дверь и закрывает ее с мягким стуком, потом берет Ясю за локоть, изображая галантного кавалера. - Нам на первый этаж, в большую столовую.

- Обожаю совместные ужины с твоими родителями.

Мужчина усмехается кончиками губ и, склонившись к ее волосам, снисходительно советует:

- Тогда перестань говорить обо мне гадости, почему бы не удивить их нежными отношениями между нами?

- Ты мне губу разбил.

- Я тебя пальцем не тронул, девочка моя, ты споткнулась и упала… прямо на мою сжавшуюся ладонь.

- Когда ты разоришься, Макс, попробуй подвизаться на ниве юмористический выступлений для широкой публики, грандиозный успех тебе обеспечен.

За столом Макс усадил Ясмин рядом с собой, напротив матери и отца. Сеньор Дамазо скупо улыбнулся девушке и отвел взгляд, Яся надеялась, что его терзает совесть, но судя по ровному тону лица мужчины, надежды были напрасными. Нина Дамазо наоборот лучилась и буквально сияла, переливаясь бликами драгоценного ожерелья в свете огромной люстры над обеденным столом. Ожерелье было на удивление безвкусным, впрочем, как и вечернее платье уважаемой сеньоры, но выгодно отличалось от последнего подлинностью камней и их огранкой. Камни были настоящими, чего нельзя было сказать о насквозь фальшивой улыбке сеньоры и ее манер. Показное радушие и ненужные слова о долгожданной встрече выводили девушку из себя, подстегивая на совершение глупых, безрассудных поступков. Ей хотелось отпускать саркастические замечания и плоские шутки, но рука Макса не самым приятным воспоминанием расслабленно лежала на спинке ее стула и тот, изредка, пробегался кончиками пальцев вдоль ее спины, смело обнаженной покроем наряда или игрался завитками волос, собранной в высокий пучок, прически. Семейство оживленно переговаривалось между собой, изредка вежливо