они приносят хорошие дивиденды компании; в республиканском округе я был сильным республиканцем, в демократическом - демократом, а в сомнительных округах - сомневался; в политике я всегда был человеком железной дороги Эри". Этих сделок было так много, что Джей утверждал, что не в состоянии сосчитать их по отдельности. "Их было так много, они были так обширны, что сейчас у меня нет подробностей, чтобы освежить в памяти; когда я проводил сделку и завершал ее, на этом все заканчивалось, и я приступал к другой; вы можете вернуться и спросить меня, сколько вагонов груза было перевезено в тот или иной день, и были ли поезда вовремя или с опозданием; я не могу забивать себе голову деталями; я могу только сказать вам, каким было мое общее правило, мое общее правило действий".3 Что касается политики в компании Erie, то Гулд сделал несколько ключевых шагов, чтобы укрепить свое положение. В мае 1869 года он уже добился от законодательного собрания штата Нью-Йорк принятия "Закона о классификации", согласно которому выборы директоров "Эри" проводились в течение пяти лет. Таким образом, после ежегодных выборов в октябре 1869 года он, Фиск, Лейн и Твид оставались на своих постах до 1874 года. Брат Джея, Абрам, теперь работавший агентом по закупкам в компании Фиска Narragansett Steamship Company, также вошел в исполнительный комитет, хотя он никогда не посещал собрания и отдал свою доверенность Джею.

В неаудированном годовом отчете Erie, опубликованном в январе 1870 года за финансовый год, закончившийся в сентябре 1869 года, перечислялись основные результаты первых двенадцати месяцев работы железной дороги под руководством Гулда. Валовой доход вырос на 16,3 % до 16 721 500 долларов, а операционные расходы снизились на 4,4 %. Однако после выплаты процентов по облигациям у Erie ничего не осталось для выплаты дивидендов по 780 000 акций, находящихся в обращении. В отчете не упоминались затянувшиеся (и в основном не поддающиеся исправлению) инфраструктурные дилеммы, от которых все еще страдала физически устаревшая "Эри". Как отметил Джей в конфиденциальном меморандуме, у железной дороги было гораздо больше проблем, чем просто широкая колея. Деревянные мосты, требующие особого ухода (не говоря уже о старых и разрушающихся железных рельсах), необходимо было заменить стальными аналогами. Линия также нуждалась в прочных шпалах и дорогостоящем улучшении многочисленных уклонов. Ветхое оборудование "Эри" стало причиной аварий, многие из которых были со смертельным исходом. Вдобавок ко всему, на всем протяжении "Эри" имела только один комплект путей, в то время как "Нью-Йорк Сентрал" Вандербильта - четыре, а "Пенсильвания" - минимум два, что позволяло поездам беспрепятственно двигаться в противоположных направлениях.

Стратегически мыслящий Гулд прекрасно понимал эти факты. Учитывая физическую бесполезность железной дороги, Гулд мог воспринимать ее всерьез только как спекулятивный инструмент: финансовую оболочку, предмет, которым можно манипулировать. Доходы от облигаций, собранные для улучшения линии, хотя официально и расходовались на Эри, почти всегда шли на финансовое благополучие Гулда и его кабалы. Например, когда Гулд и Фиск в частном порядке приобрели Оперный театр за 850 000 долларов, их первоначальный взнос в размере 300 000 долларов поступил непосредственно из казны Эри в качестве предоплаты за непомерную арендную плату, которая будет взиматься в будущем. Таким образом, Гулд и Фиск не потратили ни пенни из своего кармана, но, тем не менее, получили контрольный пакет акций крупного нью-йоркского заведения. Аналогичным образом, когда президент Гулд решил расширить земельные владения Erie в Джерси-Сити, именно у спекулянта недвижимостью Гулда железная дорога приобрела участки на набережной.4 Выручка от многочисленных других выпусков облигаций исчезла в аналогичных схемах. На фоне всего этого, по мере того как ценные бумаги "Эри" падали, а ее долги росли, акционеры, особенно многочисленные британские инвесторы, владевшие явным большинством (450 000) выпущенных ценных бумаг "Эри", которые осознавали и возмущались тем, что Гулд уклоняется от своих фидуциарных обязанностей, становились все более беспокойными.

Босс Твид позаботился о том, чтобы представитель британских акционеров - некто Джозеф Л. Берт - не получил абсолютно никакого удовлетворения, когда в начале 1870 года он посетил Олбани, чтобы потребовать отмены закона Гулда о классификации. В то же время на Манхэттене судья Барнард пресекал попытки Берта вывести основную часть британских акций из "уличного обращения" и зарегистрировать их на Нью-Йоркской фондовой бирже на двух специально назначенных британских владельцев - Роберта А. Хита и Генри Л. Рафаэля. Этот шаг, если бы он был предпринят, позволил бы Хиту и Рафаэлю голосовать британскими акциями на следующих выборах в Эри и таким образом контролировать эти выборы. Вместо этого Барнард передал британские акции в руки управляющего и запретил Берту любые дальнейшие попытки зарегистрировать их. Пока Гулд контролировал суды и - через Таммани - законодательное собрание, казалось, что цитадель Эри останется неприступной. Но время шло.

В апреле того же года, убедившись, чего можно ожидать от нью-йоркской судебной системы, Берт обратился за помощью в федеральные суды. Поначалу Фиск и Гулд, похоже, не осознавали угрозы, которую представлял федеральный иск. "Вопреки ожиданиям, - говорится в одном из газетных отчетов, - не возникло никаких трудностей с вручением чиновникам Эри уведомления о [федеральном] иске, поданном держателями облигаций Берта". Узнав, что бумаги готовы, Фиск направил одного из своих юристов в офис маршала Соединенных Штатов, чтобы тот сопроводил помощника в опорный пункт "Эри". Фиск и Гоулд приняли носителя вызова Берта на юридический поединок с максимальным юмором и вежливостью, и, когда церемония вручения закончилась, [Фиск] развлекал заместителя маршала за обедом". Позже в тот же день Фиск заявил прессе: "Если эти британцы предпочитают, чтобы их доля доходов от дороги поглощалась судебными исками, а не распределялась в виде дивидендов, я ничего не могу с этим поделать".5

Во время того же интервью Фиск выступил с рекрутинговым предложением для своего последнего проекта: Девятого полка Нью-Йоркского ополчения. Фиск, финансовый ангел этой организации, недавно получил звание полковника. В мае того года репортер газеты "Геральд" заметил, что когда Фиск надел свою форму, сшитую в "Брукс Бразерс" за 2 000 долларов, он "выглядел как довольный школьник, которого отпустили из школы поиграть в солдата".6 Отныне Фиск будет носить свою форму, как и прежде.6 Отныне Фиск настаивал на том, чтобы все, даже Джози, называли его "полковником". Он также приобрел новую форму для каждого мужчины в Девятом отряде и предложил денежные премии тем служащим Эри, которые согласились записаться в армию. После яркого парада по Пятой авеню в конце месяца бойцы Девятого повернули направо и промаршировали по Двадцать третьей улице до Восьмой авеню. Там, в Большом оперном