Шрифт:
Закладка:
Перед моими глазами поплыли пятна. Я изо всех сил пытался наполнить свои легкие и понял, что у меня всегда было ненормального дыхания с тех пор, как я вышел из дома Посидония. В моем головокружительном состоянии, окруженном вспышками молнии, руины из анатомических частей скульптуры вокруг меня выглядели еще более странными, чем когда-либо. Мне казалось, что я нахожусь во сне.
— Гордиан, ты спас мне жизнь!
Виндовикс достаточно пришел в себя, чтобы сесть прямо на солнечный луч статуи. Какое-то время он выглядел совершенно ошеломленным, потом сверкнул похотливой ухмылкой: — Гордиан, ты отличный мужчина! За это ты заслужил награду, какую тебе может дать только настоящий мужчина, человек с усами.
Он вскочил на ноги и сделал несколько шагов ко мне, глядя на меня полузакрытыми глазами.
— Но Виндовикс, — сказал я, все еще задыхаясь, — у тебя больше нет усов.
— Как так? — Озадаченный, он коснулся своей гладко выбритой верхней губы. Затем его глаза закатились, колени подогнулись, и Виндовикс рухнул ничком на землю.
* * *
В ту ночь я встретился с Посидонием в его библиотеке. Там были Антипатр и Клеобул, а также Виндовикс, сидевший в углу, все еще немного одурманенный вином и залечивающий порезы на лбу и распухшую губу, которые он получил при падении.
Я объяснил, что произошло, полагаясь отчасти на разум, отчасти на свою догадку.
— Гатамандиксй была ненавистна мысль о том, что Колоссу позировал галл, даже больше, чем Клеобулу. Согласно легенде, предок Виндовикса был рабом, и, если родосский скульптор использовал галльского раба для создания памятника греческому богу, это у друида было поводом не для гордости, а для стыда. Чем же тогда для Гатамандикса был Колосс, как не памятникои провалу галлов в завоевании Греции и горькое напоминание о том, что человек из племени сегуров был порабощен греками? Без сомнения, его с давних пор раздражала семья Виндовикса и их фантастическая история, упорно повторяемая из поколения в поколение. На Родос рвался поехать Виндовикс, а не Гатамандикс. Но если Виндовикс вернется домой, не только увидев Колосса своими глазами, но и имея при себе какое-то доказательство того, что образцом модели послужил его предок, эта история еще больше прославится. Гатамандикс, как друид, взявший на себя функции, судьи и палача - решил действовать. Настоящей причиной, по которой он решил поехать с вами на Родос, было не то, чтобы взглянуть на мир греков, а для того, чтобы помешать Виндовиксу доказать историческую реальность легенды его семьи. С этой целью он сначала уничтожил свидетельство гипсовой статуи; для этого он, не колеблясь, убил Зенаса и выбросил его тело за борт. Затем он решил расправиться с Виндовиксом, напоив его слишком сильно, чтобы тот не сопротивлялся, и приготовившись убить его в качестве ритуальной жертвы. Только после этого он, Гатамандикс, смог бы вернуться к своему племени с историей, которая опровергнет и навсегда положит конец рассказу о галльском рабе, позировавшем Колоссу Родосскому.
Посидоний покачал головой: — История в том виде, в каком ты ее нам преподнес, обретает смысл, Гордиан. Как я мог быть настолько слеп к предательству Гатамандикса? Ведь, я был готов во всем обвинить Клеобула!
— Конечно, мы до сих пор не знаем истины, которая вызвала такую последовательность событий, — сказал Антипатр. — Был ли предок Виндовикса моделью для Колосса или нет?
— Вы забываете, что я видел голову статуи до того, как она была разрушена, — сказал Виндовикс. — Я в этом ни чуточки не сомневаюсь. Виндовикс, мой пра-пра-пра… — Он сбился со счета, несколько раз моргнул и продолжил. — И это он был моделью для Хареса.
— Я тоже видел голову статуи и тоже не сомневаюсь, — сказал Клеобул. — Но она была не совсем похожа на твою, Виндовикс. Ты просто хотел увидеть то, что хотел.
— Но ведь и Гатамандикс тоже думал, что она похожа на Виндовикса, иначе он никогда бы не пошел на такие ухищрения, чтобы уничтожить голову, — заметил Антипатр.
— Это просто логические суждения, — сказал Посидоний. — Но истина остается нераскрытой. У нас есть только легенда, слухи и субъективное наблюдение. В этом случае эмпирические рассуждения не дадут окончательного вывода. Увы!
* * *
Виндовиксу понадобился всего день, чтобы оправиться от похмелья, но у меня поднялась температура от раны, которую я получил от ножа друида, и я болел несколько дней. Благодаря заботам нашего хозяина и Антипатра лихорадка прошла, и я постепенно выздоровел.
Через несколько дней, во время перерыва в ненастье, я сидел в саду. Рядом стояли Посидоний и Антипатр, обсуждая философский вопрос. Лёгкое тепло зимнего солнца приятно коснулось моего лица.
Виндовикс прогуливался по саду. Во всяком случае, оставшиеся шрамы от падения добавили характера его грубым чертам. Он начал отращивать усы, но потребуется много времени, чтобы вернуть свою былую красоту.
Он дернул шелковистые волосы над губой, одарил меня долгим томным взглядом и пошел дальше.
— Бедняга Виндовикс! — сказал Антипатр, — Ведь, он предан человеком, которому доверял. Он, должно быть, сейчас так одинок, чувствуя себя единственным галлом на греческом острове. Мне кажется, что он влюблен в тебя, Гордиан.
— Все может быть, — сказал я.
Посидоний поднял бровь: — А зима только началась. Рано или поздно тебе придется уступить его ухаживаниям.
— Я уж как нибудь сам с этим разберусь?
Антипатр заморгал: — Как так?
Я улыбнулся и пожала плечами, почувствовав, что заинтриговал их, подбросив им еще одну тему для размышлений.
Ох, уж эти греки!
VI. (Дополнительная глава) Недоразумение в Тире
– Что это за забавные картинки на стенах? – спросил я. Хорошенькая служанка, пышная блондинка, только что принесла мне третью чашу вина, и картинки показались мне еще забавнее. Антипатр, мой попутчик и первый наставник во всем, нахмурил густые седые брови и наградил меня уничтожающим взглядом, который я уже слишком много раз видел за время нашего путешествия. Конечно, мне было девятнадцать, и по римским законам я уже считался взрослым мужчиной, но под этим взглядом я ощущал себя
