Шрифт:
Закладка:
Спустя минут двадцать к нам залезла бабка с тяжелыми баулами. Зыркнув на нас и удивившись, что ей никто не собирался помогать: девушки — принцессы, они такому не обучены, а я забил, ибо нехер набирать больше, чем можешь сама утащить, она расположилась впереди, заняв ими почти весь проход.
Ну, а после того, как тронулись, старуха разразилась бубнежем о нравах городских, забывших про уважение к старшим. При этом с каждой минутой она, раззадоривая себя все больше, перешла почти на крик. Я, вполне привыкший к тряске, собрался опять задремать, но ее вопли стали бесить. Пришлось пригрозить ей выкидыванием ее жопы и всех шмоток из автобуса, если не заткнется. После этого наступила тишина, прерываемая лишь грохотом автобуса, скачущего по всем кочкам и ее, уже гораздо более тихим бубнежом.
Прикинув по часам, что мы уже подъезжаем, я перебрался назад и переоделся в форму офицера школы — черная одежда, такой же плащ с капюшоном, эмблема с цифрой один. Ну, и маска. Мне она в качестве защиты дыхания от эфира была не нужна — скорее, дань традиции. Ну, и чтобы спрятать лицо — амулета иллюзии на мне, в отличии от девчонок, не было.
— Выглядишь жутко, -прокомментировала Люська, глядя на меня.
Но отвечать я ей не стал — автобус, достигнув конечной точки, остановился. Бабка, повернувшись, чтобы выдать напоследок что-то эдакое, увидела меня, охнула и буквально вылетела из автобуса, подхватив магией свои баулы. Оратай ветра, как я сходу определил. А ещё корчила из себя такую немощную. Кругом обман.
Вышли, осмотрелись, размяли ноги. Я махнул рукой, и мой недоотряд отправился со мной в сторону. Мелкой Варвары не было, поэтому бежать вприпрыжку мы не стали, идя степенно в начинающихся сумерках.
Наконец дошли. Народ при виде меня шарахался, с жалостью глядя на девушек, идущих следом. Они тоже так же смотрели. И даже неугомонная Люська притихла. Кажется, до нее начала доходить глубина задницы, в которую она вляпалась. Вот и знакомый дом, калитка…
— Хозяин, не приютишь ли усталых путников? — громко спросил я.
На мой зов выскочила уже повзрослевшая девушка и уставилась в мои глаза.
— Вернулся, значит, — сказала она. — А я тебя раньше ждала.
— Раньше не мог, Варвара.
— Знаю. Проходите, чего ж на холоде стоять.
Вошли внутрь — обстановка все та же. Пахнуло даже чем-то родным.
— Отец в город подался — через пару дней только вернется. Так что я одна на хозяйстве. Накормлю тем, что есть. Извините. Не ждала сегодня гостей.
— Ничего, мы не привередливые, -ответил я за всех.
— Вернулся, значит, — повторила она, расставив на столе немудреную снедь в виде отварной картошки с маслом, зелени и сыра и усевшись напротив меня. Девчонки ели, аж за ушами трещало, а мне не хотелось. Организм в режиме экономии энергии требовал меньше пищи. — А этих зачем притащил? Не жалко?
— Если помрут, жалко будет. А чтоб не померли, им надо пройти моей дорогой, — ответил я.
— Лютый ты стал, да страшный. От зверя в тебе сейчас больше, чем от человека. Не знаю, к добру это или к худу. А ведь я помню тебя совсем другим.
— Другим я уж и сам себя не помню.
— Помнишь, но не хочешь. Привык уже к маскам. Этому тебя учили?
— Да чтоб ты знала, мелкая!!! Не сдохнуть нас учили. Как видишь, получилось у них. И у этих получится, если захотят.
— Все-то ты знаешь. Уверен в желаниях своих?
— Это не желание, а необходимость, Варвара. Ладно, спать пора. Завтра вставать рано, да и день долгим будет.
— Хотела я тебе слово заветное сказать, но не буду. Не нужно оно тебе. А вот им скажу — сила у них иная будет, тебе на зависть.
— Говори, что хочешь. Мне слова уже не помогут.
— Вижу. Ложитесь в горнице. Места там немного, но думаю, поместитесь. Чай, не на курорт приехали. А ты? Рассказать не хочешь, как там? — махнула она головой в сторону двери.
— Не нужны тебе эти знания, дитя. Да и опасны. Придет время, сама свой выбор сделаешь. А если пройдешь все, найди меня в столице, во дворце. Глядишь, по-иному жизнь у тебя сложится. А к добру или к худу, то не мне решать.
Встаем, уходим в комнату. В кои-то веки девушки молчат — устали все. Ложимся. По краям от меня устраиваются Люба с Лизой. Крепко прижимаются, чтобы хоть немного согреться. Можно было бы, конечно, выпустить эфир, и им сразу бы стало тепло, но проявлять подобную слабость нельзя — пусть привыкают. Холод теперь надолго станет неотъемлемой частью их жизни. И чем быстрее они к этому привыкнут, тем лучше. Это тоже часть тренировки.
Утром просыпаюсь первый. По памяти нахожу дорогу в туалет, а после умываюсь ледяной водой. Часы показывают семь утра. Пора будить остальных. Лодки у нас нет, значит, придется идти через лес, а это приличный крюк, к тому же опасный. Масок на них тоже нет, поэтому, встреча со зверьем более чем вероятна. А впрочем, оно и к лучшему — сразу увидят все прелести местной фауны.
Расталкиваю девчонок, не обращая внимания на их недовольное ворчание, даю им время оправиться и привести себя в порядок.
Кланяемся хозяйке и благодарим её за гостеприимство. По обычаю присаживаемся на дорожку — и в путь, толкая землю. Нам предстоит пройти пешком почти сорок километров и при этом необходимо управиться до вечера, максимально сохранив силы.
Что ж, поехали, и да помогут нам боги…
Глава 24
Глава 24
Входим в лес, останавливаемся, едва скрывшись за деревьями.
— Камни иллюзий, — протягиваю я им руку. Послушно снимают и отдают. Кладу их в мешочек и закапываю под ближайшей сосной. Может, когда-нибудь вернусь и заберу их. А может, и нет. Тащить их с собой — это как кричать на весь лес: кушать подано, идите жрать, пожалуйста!
— Идете за мной след в след. Не разговариваете, не шумите. Если что-то нужно или что заметите — трогаете за плечо впереди идущего, и так по цепочке до меня. Эфиром не пользоваться. Вот совсем. В этом лесу это смертельно опасно для неподготовленных.
— А что, если заговорим? Что будет, если я не успею тронуть? — влезла Люська.
