Соколов, в соответствии с принятой с Томичом договорённостью, сразу же распорядился отключить и сдать адъютанту мобильные телефоны. Все сделали удивлённые лица, но командир со значением кивнул. Перед тем как исполнить приказ, Томич попросил разрешения сделать крайний короткий звонок.

— Только очень быстро, — ответил Сокол, но разрешил.

Томичу много времени и не требовалось.

— На месте? — спросил он, набрав номер Бурана. И получив в ответ «Так точно!», бросил в трубку: — Ждите распоряжений! — И выключил телефон.

* * *

Да, майор Овинник всё же не очень хорошо умел владеть своим мышиным лицом. Во всяком случае, не так, как положено было бы шпиону, хоть и мелкотравчатому. Когда Томич после вводных слов Сокола стал, как и велено было, докладывать, он в ходе доклада внимательно, хотя и скрытно, наблюдал за моторикой и мимикой Джерри. То же, как заметил, делал и командир — правда, более открыто, пользуясь своим положением начальника.

Томич доклада приготовить, естественно, не мог за недостатком времени. Но принципиально картина была ясна: привязать Бурана к убийству Бэтмена, выйти на взрыв в доме как на покушение со стороны соратников из русских националистов — и далее сказать про неудачную попытку разыскать капитана, превращающегося, таким образом, в дезертира.

Экспромт, конечно, но запутаться негде — он излагал события в их последовательности, добавляя к ним лишь намёки на версии.

— Таким образом, опросив сегодня утром хозяйку квартиры Бурана и получив от неё сведения о тех, кому она передавала данные на своего жильца, я принял решение опросить самого Кравченко, — размеренно, несколько даже нудно говорил майор. — Однако связаться с ним не представилось возможным из-за заблокирования им своего телефона. В расположении он не появлялся, с квартиры, естественно, ушёл. Тогда я, предположив, что он может скрыться на адресе своей сожительницы, направил туда одну опергруппу. А вторую отправил в областную клиническую больницу, предполагая, что он явится туда, чтобы эту самую сожительницу посетить как раненую во время взрыва на его квартире.

Он сделал паузу. В неё сразу вклинился Лёд:

— А не слишком ли ты круто взял, Томич? Я Бурана знаю, он правильный мужик. С чего это ты на него аж две группы натравил, словно на подозреваемого какого?

Сергей едва удержался, чтобы в порыве благодарности тут же не хлопнуть майора Холодова по плечу. Ну, самый тот, в точку, вопрос, словно заранее роли разучивали! И так нужный именно сейчас, когда видно, что Овинник превратился в одно большое ухо, как только прозвучала фамилия Кравченко…

— А я его, собственно, и заподозрил, — ответил он, тем не менее, сухо и значительно. — Потому изложил свои соображения командиру. Дело в том, что, по словам его квартирохозяйки, Буран затеял какие-то шашни с недвижимостью, точнее, с квартирами…

Что радовало Томича, враньё текло само, непрерывной струйкой, словно растительное масло на сковородку, тут же превращаясь во вкусный запах…

— Где-то здесь его пути пересеклись с криминалом, после чего на него вышли представители известной нам структуры, сложившейся вокруг клуба… м-м… «Тетрис»…

Ага, не смог удержать моторики своей майор Мышак! Хоть и быстро справился с собою, переведя движение в поворот головы на Сокола, а видно было: впечатлило его это название! Значит, в одном свидетельство Бурана уже сходилось: есть связь между Овинником и «Тетрисом»! Уже можно копать!

И тщательно скрывая радость по поводу того, что пока всё сходится, майор Антонов продолжил:

— Далее хозяйка ничего не знает, но судя по всему, что-то Буран с бандитами не поделил. Конкретно — с их боссом, крышующим именно рынок жилья, по кличке Лысый…

Ага, ещё одно движение подавил в себе Овинник! Успокоим его, ещё не время…

— Это со слов хозяйки, которая показала, что эту кличку произносили при ней её кураторы от «Тетриса»…

Ещё одно движение!

Томич посмотрел на командира. Тот ответил таким прямым, бесхитростным взглядом, что Сергей с удовлетворением понял: Сокол тоже уверенно читает реакции Мышака.

— Поэтому я и направил ребят отыскать Бурана, — глядя на майора Холодова строго и неподвижно, проговорил он, — чтобы приняли его под охрану. Если чист он, они его защитят. А если с криминалом связался, во что я сам не верю, — выделил он интонацией, всё так же, ночной совою, глядя в глаза Холодову, — то мы его остановим, покуда он серьёзных дел не навершил. Теперь понимаешь мою логику?

В разведку глупых не берут — или они в ней не выживают. Лёд невинно покачал головой и развёл руками:

— Да я что, я так, а то мало ли. Теперь понимаю.

Ах, какая умница! Не только понял, но и догадался не выделить вторично интонацией это слово, чтобы не насторожить игрой смыслов того, против кого сейчас действует Томич. Вряд ли, конечно, догнал всю интригу, но что она есть, впитал, и что при развитии ситуации будет на стороне Антонова, показал. Можно работать дальше!

— С этой целью в больницу, как наиболее вероятное место появления Кравченко, мною была направлена опергруппа лейтенанта Середы. Ему удалось выполнить задачу и задержать капитана Кравченко. Однако…

Он обвёл присутствующих длинным взглядом, неспешно поворачивая голову.

— Однако выяснилось, что в больнице уже находилась группа сотрудников комендатуры, которые прибыли туда с аналогичным заданием. То есть — задержать капитана Кравченко.

Все сделали движение. Кроме… Кроме майора Овинника.

Томич кинул быстрый взгляд на командира. Тот дал понять, что всё засёк.

Жаль, движения или отсутствие оных к делу не пришьёшь. Выдержка у Джерри была. В своей импровизации Томич рассчитывал, что где-то в этом месте Мышак подскочит, попытается что-то предпринять, как-то повлиять на дальнейшее. Начать оправдываться, в конце концов! Но штирлиц недорезанный оказался крепче, чем он думал. Или… Или его, Томича, сообразиловка несколько тупее, чем он сам о ней думал.

А ведь и впрямь! Что может сказать Мышак сейчас?

Идиот ты сам, Серёжа! Ты теперь дал ему время собраться с мыслями и придумать версию! Дубак, такой надо было взять позывной!

Но Антонов ничем не выдал своих чувств.

— Выяснилось, что во главе группы находилась сержант Шабанина, позывной Лиса, служащая здесь, при штабе. Двое других членов группы к отдельному комендантскому полку не принадлежат, хотя одеты по-военному и вооружены автоматическим оружием. В ходе беседы, проведённой в свободной форме, Лиса, по устному донесению лейтенанта Середы, показала, что эти люди — её друзья из ополченцев, а зашла она повидать свою подругу… — Он хотел добавить имя Ирины Лапиной, но чуть ли не прикусил себе язык: не факт, что Лиса знала имя Бурановской подружки. И