Шрифт:
Закладка:
Простреливаемая артиллерийским огнем дорога, разумеется, тоже была для немецкого командования серьезной проблемой. Для прорыва нужен был надежный коридор, через который на запад могли отойти не только танки и БТРы, но и многочисленные автомашины соединения. Даже отход на Новгородском шоссе под покровом темноты мог превратиться в ад и расстрел автомашин и другой техники. Однако во второй половине дня 15 июля советские батареи, державшие под прицелом шоссе, были уничтожены или подавлены при помощи корректируемого с Hs126B-1 артиллерийского огня. В ЖБД 8-й танковой дивизии признается: «Противник так расположил батареи, что они могли контролировать место прорыва. 3 из них находились так близко и с таким хорошим обзором, что отход отрезанной передовой боевой группы без больших потерь был под вопросом»[247].
В ночь на 16 июля начинается прорыв 8-й танковой дивизии из окружения через Сольцы на запад. Основная масса автомашин прорывается без помех, однако на рассвете они подвергаются ударам с воздуха. Арьергарды соединения при прохождении через Сольцы попадают под артиллерийский обстрел и несут потери. К 10.00 16 июля дивизия полностью сосредотачивается к западу от железной дороги Дно — Сольцы — Уторгош и переходит к обороне.
Кризис, возникший под Сольцами, непосредственно повлиял на действия 4-й танковой группы в целом. В ЖБД XXXXI корпуса 17 июля отмечается: «В рамках общего кризиса, вызванного вражескими прорывами в полосе LVI АК, наступление 269-й пд остановлено на достигнутых рубежах. Поскольку 3-й пд, по всей видимости, не удалось удержать рубеж Николаево — Уторгош, необходимо считаться с нарастающей угрозой единственной коммуникации корпуса, дороге Псков — Новоселье, и флангу 269-й пд»[248]. То есть немецкому командованию пришлось отказаться от планов наступления на Лугу пехотой.
В июле 1941 г. ограниченность успеха под Сольцами достаточно четко осознавалась советским командованием. В отчете штаба 1-го мехкорпуса отмечалось: «В результате медленных действий наших частей, действовавших севернее р. Шелонь, противнику, полуокруженному в районе Сольцы, частично удалось уйти от полного окружения»[249].
Также надо сказать, что Военный совет Северо-Западного фронта в полной мере осознавал, на чем базируется достигнутый успех. В докладе на имя К. Е. Ворошилова от 19 июля 1941 г. прямо указывалось: «На Новгород-Порховском направлении, благодаря своевременному прибытию двух свежих дивизий (237 и 70) и наличию некоторого количества танков в 3 и 21 танковых дивизиях, в районе Сольцы нам удалось не только сломить наступательный порыв противника, но и заставить его отказаться от дальнейшего наступления в направлении Сольцы — Новгород»[250].
Действительно, наступление в направлении на Новгород было отложено немецким командованием до подхода пехотных соединений. Собственно, сами Сольцы были взяты ударом с юга через Шелонь 11-й пехотной дивизией 20 июля 1941 г. Попытка 21-й пд внезапно переправиться через Шелонь в районе Шимска провалилась. Началась подготовка к планомерному наступлению на Новгород с привлечением сил, переданных из группы армий «Центр». Но рассказ об этом — впереди.
Лужский рубеж
Судьба любого города в ходе военных действий решалась уже на дальних подступах к нему. Сам по себе переход к уличным боям в той или иной степени означал провал защитников и кризис обороны. Для судьбы Берлина определяющими были бои на так называемом «Одерском фронте» — система обороны группы армий «Висла» на подступах к советским плацдармам, на Зееловских высотах, на рубеже рек Одер и Нейсе. Для Сталинграда таковыми стали бои в излучине Дона и позиционное сражение в районе Котлубани. Для Москвы — бои на Ржевско-Вяземском рубеже и Можайской линии обороны.
Командующий Северным фронтом генерал-лейтенант М. М. Попов.При благоприятном для защитников исходе боев на дальних подступах к городу даже выход противника к конечным остановкам городских трамваев имел уже больше психологическое, нежели военное значение. Определяющими для судьбы Ленинграда в 1941 г. стали бои на Лужском рубеже.
Не дожидаясь результатов боев на старой границе, советское Верховное командование озаботилось строительством нового оборонительного рубежа на дальних подступах к Ленинграду и заполнением его войсками. Уже 4 июля 1941 г. Г. К. Жуков направил Военному совету Северного фронта директиву Ставки ВГК, в которой было сказано следующее:
«В связи с явной угрозой прорыва противника в районе Остров, Псков немедленно занять рубеж обороны на фронте Нарва, Луга, Старая Русса, Боровичи»[251].
Для противотанковой обороны разрешалось снимать орудия с ПВО округа, в том числе с Выборга и других объектов. Жуков ясно отдавал себе отчет, что войск под Псковом и Островом недостаточно для сдерживания противника на сколь-нибудь длительный промежуток времени.
На следующий день, 5 июля, Жуков поставил задачу Ленинградскому округу на строительство оборонительных рубежей с акцентом на направления Гдов — Ленинград, Луга — Ленинград и Шимск — Ленинград. Собственно, по этим направлениям в дальнейшем действительно развивалось немецкое наступление. Окончание строительства было намечено на 15 июля. В директиве прямо указывалось, что «рубеж должен состоять из предполья и дивизионных полос».
Однако не следует думать, что до получения указаний из Москвы Маркиан Попов и его штаб сидели сложа руки. Документы говорят о том, что вышеуказанные директивы Ставки ВГК фактически закрепляли уже принятые ранее решения. Так, еще 3 июля 1941 г. штабом Ленинградского военного округа были отданы приказы о формировании пулеметно-артиллерийских батальонов для Красногвардейской и Лужской укрепленных позиций. Именно в этом контексте впервые прозвучали слова о новой линии обороны, позднее ставшей известной как Лужский рубеж.
Директивами из Москвы войска Северного фронта получили задачу прочно прикрывать юго-западные подступы к Ленинграду и не допустить прорыва противника с этого направления. Ранее Северный фронт отвечал за оборону города с севера, со стороны Финляндии. Граница с Северо-Западным фронтом была определена по линии Псков — Новгород. Также за Северо-Западным фронтом была оставлена оборона Эстонии. Это было несколько нелогично, т. к. штаб Северо-Западного фронта должен был управлять 8-й армией, не имея с ней локтевой связи. Однако данная несообразность была вскоре устранена.
