— Кто ты, богатырь, сумевший поговорить с навьи и остаться в живых? — Голос ее прозвучал трелью весеннего ручейка. — Сестры никого не выпускают из своей пещеры, они озлоблены на этот мир.

— Я Федогран. Мне нужна «Слеза Морены», которую охраняют твои сестры, и еще, у них в заложниках остались мои друзья. Я должен выполнить требование твоих сестер: «Помочь тебе», чтобы получить, то, что ищу, и освободить дорогих мне людей.

— Помочь? — Она задумалась и горько вздохнула, смахнув слезу. — Тебе не справится с «Червем Сумрака», подтачивающим мои корни.

— Почему бы не попробовать? Нельзя же вот так вот сразу опускать руки.

— Ты просто погибнешь.

— Я уже столько раз умирал, в последнее время, что привык к этому. Один раз больше, один меньше, да и выбора у меня нет. Или, попробовать помочь тебе, или уйти, и всю жизнь мучаться позором, осознавая, что мог спасти друзей, но струсил и сбежал. — Он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. — Можно нескромный вопрос? — Березения кивнула. — Почему вы такие разные с сестрами?

Она задумалась, внимательно посмотрела ему в глаза, вздохнула, видимо споря внутри себя со своими сомнениями:

— Почему бы, собственно, нет. — Прозвучал ее грустный голос.

— Мы жили в одном горном селении на краю высокого водопада, роняющего свои вода на острые отточенные временем скалы. Четыре сестры, рожденные в один день. Две черноволосые близняшки Наина и Полуна, и две их полные противоположности белокурые Сола и я — Березения. Четыре противоположности. В нашей деревне коров водил на пастбище молодой статный парень Лель. Он всегда проходил мимо нашего дома, и надо же было такому случиться, что мы, четыре сестры влюбились в него одновременно. Это было какое-то наваждение. Мы, как дуры, лезли из кожи, пытаясь привлечь его внимание, соревновались в нарядах, в прическах, даже дрались друг с другом, споря, кто из нас краше. Но он не обращал на нас никакого внимания. Он любил другую — приемную дочку кузнеца Снегуру.

У них все шло к свадьбе, а мы бесились от осознания этого, и ненавидели все сильнее и сильнее соперницу. Кому пришло первой в голову мысль обратится к ведьме я уже не помню, такое ощущение, что мы одновременно высказали такое предложение, и одновременно его поддержали. Ягира словно знала о наших намерениях заранее, и встретила нас на пороге своей избы с нескрываемой злорадной улыбкой на губах. Она пригласила нас в дом, заботливо напоила чаем, внимательно выслушала кивая головой и сочувствуя, дала маленький кулечек, с порошком без запах и вкуса. Рассказала, что это отворотное зелье, которое надо подмешать в чарку невесты с обрядовым медом, который та должна выпить, перед тем как сказать жениху заветное: «Да» и стать перед богами и людьми его законной женой. Выпив зелье, девушка обязательно откажет парню, а тот в отместку немедленно выберет одну из нас и тут же возьмет в жены. Какие же мы были дуры.

Незаметно подмешав в чарку порошок, мы заняли первые места в свадебной процессии, и стали ждать результата, сгорая от нетерпения, и поглядывая друг на друга с нескрываемым превосходством, думая, что сейчас отвергнутый жених выберет именно ее.

И вот этот момент наступил. Волхв, восхвалив Ладу покровительницу семьи и детей, протянул чашу Снегурке. Та поклонилась ему в ноги, согласно древнего ритуала, взяла чашу, улыбнулась жениху, и сделала глоток. Мы перестали дышать в ожидании, но она не отказалась от замужества, она умерла, упала на землю, а ей на грудь рухнул, рыдая Лель, и тоже затих. Сердце парня не выдержало, слишком сильна была его любовь.

— Я слышал совсем другую историю о Снегурочке. — Задумчиво произнес Федор, когда девушка прервала рассказ.

— Людям свойственно искажать правду. — Горько вздохнула она и продолжила:

— Мы в ужасе осознали, что только, что натворили своей злобной ревностью, и бросились бежать, заламывая в отчаянье руки. Первой с обрыва прыгнула Наина с криком: «Я не хочу с этим жить!», и мы последовали за ней, решив, что такая смерть нам поможет оправдаться перед богами и людьми, за глупость, которую мы совершили. Но мы снова ошиблись. Нас не пустили в Навь, через Калинов мост, и наши души остались у кромки неприкаянными. Нам нет пути в мир смерти и нет возможности вернутся назад.

Близняшек подобрала Морена, сделав своими слугами, а меня с Солой богиня добра и женского счастья Мокошь, сделав берегинями. С тех пор мы по разные стороны добра и зла, но не перестали, от этого, быть сестрами, и волнуемся друг за друга. Мы никогда не сможем больше объединиться и нам нет прощений за совершённое по глупости преступление. Ведь мы не просто убили девушку и парня, мы убили саму любовь.

Она смахнула слезу и замолчала.

— Теперь же еще одна напасть свалилась на меня. Видимо боги считают, что я недостаточно страдаю. Этот червяк, Аспид, не просто подрывает мои корни, он выедает мне душу.

Мавка заплакала, прикрыв глаза краем шали. Грудь Федограна сдавило от жалости к обманутой девушке, и злости к подлой Ягире, которая и ему принесла немало бед.

— Я помогу тебе. — С юношеской горячностью воскликнул он, выхватывая вспыхнувший огнем ярости меч. — Где найти Аспида?!!

Она с надеждой посмотрела ему в глаза.

— Он в пещере, в центре рощи, он все время там спит, когда не занят капанием ходов под лесом или не летает по округе. Ты без труда его найдешь. Иди все время прямо, пока не увидишь гору свежевскопанной глины. Это и будет его логово.

— Он еще и летает???

— Конечно, он же Аспид, крылатый червь. Для чего же ему боги крылья сотворили?

Найти логово действительно не составило труда. Огромная гора свежей, шевелящейся, словно живой, глиной, из-под которой раздавлюсь довольное сопение. Федогран обошел кучу по кругу, и остановился задумавшись. Лезть на верх было бы огромной глупостью, надо вытаскивать это чудище на свет, а дальше… Что будет потом он совершенно не представлял, так как не знал кто ему будет противостоять. Призвав в помощники бога-Авось, он крикнул, первое, что пришло в голову:

— Есть кто дома!

Гора вздрогнула и затхла, затем вновь зашевелилась и раскидав глину высунулась огромная темно-коричневая птичья морда, со здоровенным клювом тукана, красного цвета с желтой каемкой по краю своеобразных губ. Темно-зеленый глаз, моргнув поперек зрачка кожаным веком, внимательно уставился на гостя:

— Ты кто такой? — Каркающий голос неприятно резанул по ушам. — Что надо?

— Я Федогран, и хочу, чтобы ты убрался отсюда по-хорошему, оставил в покое мавку. Вот и все.

Голова по птичьи,