ну или эльфийских — и как раздражало его каждый раз говорить эльфийских, вместо человеческих, хотя это совершенно не свойственно его языку, — жертв.

Единственной отдушиной во всём этом мучении для юноши были пейзажи Священного города. Они были очень зелёные, — по крайней мере в кварталах, которые не предали огню, — и пахучие. Юноша захаживал в опустевшие сады богатых дворян и гулял среди благоухающих цветов. Артур не особенно ценил цветочные ароматы, но если выбирать между ними и кровавым смрадом, выбор был очевиден.

Дюжины чёрных столпов вздымались до небес и тушевали облака. Ночью земля пылала огнями, а небо стояло непроглядное и дымное. Прошло уже несколько дней с тех пор, как Артур в последний раз мог любоваться луной.

Днём столпы дыма коптили солнце.

Юноша потёр переносицу и про себя решил, что больше никогда не станет во главе армии. Этот раз был последним, и всё… Артур опустил голову. Юноша сидел на крыше наблюдательной башни на городской стене. У её подножия тянулись узкие дорожки, которые вихляли между потоптанных кустов и раздавленных, гниющих роз.

Стены Священного города были высоки. С башни открывался вид до горизонта. Дальше кустов, рассаженных вокруг города, и вплоть до опушки поднималось поле. Затем пробегала черта желтого леса. Если бы на неё сейчас блеснуло солнца, она бы зажглась ярким серебром.

Если бы сейчас подул ветер, наклоняя деревья и сдирая с них все слабые, сухие листья, серебром бы засверкала вся чаща, словно рябь широкого озера.

Но солнца не было, и ветра не было, и потому пока один лишь Артур заметил, что в лесу уже засели войска Казнера. Юноша оглядел золотых эльфов, рассевшихся вдоль зубчатой стены. Они перебирали стрелы и о чём-то перешёптывались. Немногие из них время от времени поглядывали на него, словно испытывая храбрость, но дольше чем пару секунд смотреть не смели.

Вскоре, однако, уже никто из них не мог отвести от него глаз.

На ладони Артура набухало и разгоралось маленькое солнце. Вспыхнула черта в лесу. Подул ветер. Засверкала серебристая рябь. Огненный шар пронесся по небу и взорвался прямо над лесной чащей. На сухие деревья обрушился огненный дождь; серебристое озеро закипело; среди воинов началась суматоха. Легионы стали неуклюже вываливаться из лесу.

Артур махнул рукой. Золотые эльфы пришли в себя. Упругие луки с треском натянулись, и полетели стрелы. Враг был ещё далеко, но эльфы всегда славились превосходными стрелками.

Юноша меж тем присел, достал самоцвет и начал поглощать из него манну. Чтобы создать огненный шар такой разрушительной мощи, ему пришлось немного напрячь Сердце Полубога. Раньше бы Артур не стал вести себя так расточительно, но в городе нашлись целые склады самоцветов, так что теперь колдовать можно было немного экстравагантно. Камешки достались, в том числе, его рыцарям. Среди них было уже несколько дюжин магов первого ранга.

С подпиткой из самоцветов Артур мог обстреливать вражеское войско хоть целый день, пока они не подойдут к стенам. Потом юноша собирался защищать стены до последнего золотого эльфа, — их число следовало было поскорее сократить, — дождаться пока их не займут легионы Казнера и подорвать.

Артур заминировал стены.

Если бы всё пошло по плану, юноша смог бы подорваться их уже на третий день штурма. Но ничего, разумеется, по плану не пошло. Успехи в столице Осени заставили Артура поверить, что он снова вступил на удачную колею, как вдруг дела снова стали медленно идти под откос, в любой момент готовые свалиться в канаву.

Казнер не подводил войска. Он вообще ничего не делал. Его легионы встали на некотором отдалении от города и просто стояли.

И как Артур представил, что ему снова придётся рассматривать карты, и ломать голову, и гадать, что такое задумал противник… Юноша покачал головой, забылся и весь вечер листал заметки об археологических экспедициях, найденные в поместье Казнера.

Они были довольно занимательны.

Время от времени Артур отрывался от книг и поглядывал в окно. Из сада доносился голос Альфии.

Она что-то рассказывала Эли. Что именно — Артур старался не слушать. Но судя по тону, ей просто стало скучно, и она болтала.

Юноша покачал головой и перевернул страницу.

Когда книжка закончилась, Артур решил сделать перерыв и вышел в сад. Голос Альфии сразу притих. Она сидела возле ивы, не под ветками, и упиралась щекой в ладонь. Эли лежала рядом, выгнувшись вдоль изгиба холма и упираясь затылком в древесный ствол. На первый взгляд девочка казалась спящей, но Артур заметил блеск в тонком разрезе её едва приоткрытых глаз.

Юноша прошёлся взглядом по парочке и обратился к небу, даже и не надеясь увидеть луну.

Её не было.

Артур вдохнул свежего, ночного воздуха и посмотрел время в серебристых часиках. Странное ощущение наполняло Артура последние несколько недель: ему казалось, что время как будто ускоряется. Что события сменяют друг друга, и вертят его как тушку белки в колесе. Что всё это время он исполняет чужую волю, — волю обстоятельств.

Джозеф как-то сказал, что некоторые просто не могут смириться с любыми ограничениями, даже если эти ограничения врождённые. Некоторые, — он имел ввиду разумеется себя — становятся магами потому, что им противна сама мысль, что расстояние, или время, могут их удержать. Противна мысль забираться на лестницу в десять шагов, а не в один. Противна мысль идти по земле, а не взлететь и лететь, лететь в таком свободном и огромном небе.

Такие люди заперты в своём теле. Их воля заперта в мире, как в банке…

Артур выдохнул струйку пара.

Утро будет туманным, подумал он мимолётно, и снова незримая воля завлекла его в свой неудержимый ход. И вот уже настало раннее утро, и юноша стоит на стене. Направо и налево убегают в молочные туманы размытые огни факелов. Вдали едва-едва проглядываются вражеские войска: их собственные огни переливаются словно капли света в мутном и густом омуте.

Вдруг Артур замечает зелёную вспышку высоко в небе. Юноша поднимает своё копьё и посылает в небеса яркий красный огонёк.

Прибыли войска Зимы и Лета.

Казнер так и не напал — значит нужно зажимать его армию. Наверняка он что-то задумал, но другого выбора нет.

Артур вдыхает туман и снова поднимает копьё — готовиться отправить своих солдат за стены.

Юноша выдыхает прохладную струйку тумана.

И вдруг грохот.

Артур широко раскрыл глаза и сбросил сонную дымку. Он резко повернулся налево. Все повернулись. Всё его войско обернулось и всмотрелось в туманную гущу.

Грохот.

Туман хлынул как волна. Дунул ветер. Улёгся. Снова дунул… Артур прищурился, и