Мои веки продолжали трепетать, и я поняла, что сзади ко мне прижималось теплое тело, а сильная рука, обхватившая мой живот, нежно потянула меня назад в крепкие объятия.

Чейз вернулся домой.

— Милый? — позвала я едва слышно.

Его рука на моем животе сжалась.

— Засыпай, детка.

Боже, с ним так приятно. Приятно было все. Его потрясающий матрас. Пуховое одеяло поверх нас. Подушки, представляющие собой идеальное сочетание жесткости и податливости. Теплый кокон, в котором мы лежали. Его длинное тело, прижимающее меня к себе.

Затем в сознание проникло понимание того, откуда он вернулся, по какой причине отлучался, и связь с историей Мисти. Мои веки перестали трепетать, мозг заработал, и я проснулась.

— У тебя все нормально? — прошептала я.

— Фэй, засыпай, — прошептал он в ответ.

Я не только лежала в изгибе его тела, в комфорте, тепле и безопасности, проведя приятную ночь в уютном доме, но и не расследовала убийство морозной ночью и не сообщала семье о смерти близкого им человека.

Я накрыла ладонью его руку на моем животе.

— Чейз, ты в порядке? — на этот раз вопрос прозвучал тверже.

Он растопырил пальцы, переплетая их с моими, и крепко сжал.

Потом тихо сказал:

— Нет. Но буду после того, как высплюсь.

Я вытянула свою руку из его, но тут же повернулась в его объятиях.

Он тут же вновь устроился в моем теле и начал:

— Фэй…

Я обняла его за талию, прижалась к нему и спросила:

— Тебе нужно поговорить?

— Мне нужно поспать, — ответил он.

— Может, тебе стоит выговориться, — тихо и осторожно надавила я.

— Вообще-то, детка, мне нужно поспать.

— Было плохо, — прошептала я.

— Ага, — прошептал он.

О, боже.

— Значит, тебе следует выговориться, — мягко попросила я.

— Дорогая, ты милая, но мне нужно поспать.

— Ты должен избавиться от этого.

Рука на моей талии напряглась, и голос Чейза приобрел нотки нетерпеливого рычания, когда он предостерегающе произнес:

— Фэй.

— Плохо засыпать с дурными мыслями, так говорит папа, — настаивала я.

— Твой отец — мудрый человек, но с моей стороны будет хреново, вываливать на тебя все это дерьмо. Уже поздно, и мне очень нужно поспать.

Я прижалась к нему теснее и прошептала:

— Ты держишь все в себе, и это только будет разъедать тебя изнутри.

— Фэй…

— Ты должен разобраться с этим.

— Фэй, милая, серьезно…

— Не хочешь говорить, тогда разберись с этим по-другому. Займись со мной любовью.

Чейз полностью замер, не говоря ни слова, как и я.

Неужели я сказала это?

Судя по всему, да, поскольку через мгновение оказалась на спине, а Чейз нависал надо мной.

— Ты серьезно? — прошептал он.

Нет, не серьезно. Я сошла с ума.

Впрочем, бесспорно, ощущение тяжести его массивного, теплого тела на мне было приятным.

— Да, — прошептала я.

— Ты готова к этому?

Нет. Совершенно не готова.

Хотя, опять же, мне было приятно ощущать тяжесть его массивного, теплого тела.

И я помнила разговор с Лекси, Лори и Кристал и то, как им всем пришлось «разосрать мозги» своим мужчинам, и часть этого процесса включала в себя, ну, секс с ними.

Произошедшее этой ночью с Чейзом, однозначно, «засрало» ему мозги.

Так что…

Frak!

— Да, — прошептала я.

— Уверена?

Он читал меня даже в темноте.

— Да, — тихо повторила я. Мои руки двинулись вверх по его обнаженной спине, ощущение мне понравилось, но таким образом я еще пыталась сообщить о своей уверенности.

— Фэй, детка…

Ему нужно взять инициативу в свои руки. Если это должно было случиться, то начать это должен был он. Я доказала, что могу быть ведомой. Но, черт возьми, не могла вести.

Чтобы побудить его к действию, я тихо потребовала:

— Поцелуй меня, Чейз.

— Бл*ть, — прорычал он, и моя рука скользнула в его волосы.

Серьезно, на ощупь его волосы были великолепны.

Это придало мне смелости, поэтому я приблизила губы к его губам и прошептала:

— Поцелуй меня, милый.

Он наклонил голову и поцеловал.

Примерно через секунду, он подтвердил мою правоту.

Я была отличной ведомой.

Его поцелуй не был диким и неистовым. Он был нежным, сладким, но все же глубоким. Он начал медленно, и я последовала за ним, двигая ладонями по его коже, повторяя их предыдущий путь, запоминая ощущения, обожая каждый дюйм.

Его ладони тоже скользили по мне, вниз по бокам, касаясь слегка, но в то же время твердо и определенно жарко. Или, возможно, это уже пылала я сама.

Когда его руки вернулись тем же путем вверх, его губы приблизились к моему уху и прошептали:

— Детка, что на тебе надето?

— Я, э-э… пришла подготовленной, — прошептала я, чувствуя на шее его улыбку, а затем его язык пробежал по всей ее длине, а ладони скользнули вниз по шелку моей ночнушки.

Я вздрогнула.

Губы Чейза вернулись к моим губам.

Последовали более медленные, сладкие поцелуи. Более ленивое, неторопливое поглаживание. Затем его губы вернулись к моей шее, занявшись ей, и мне это понравилось. Боже, это было прекрасно. Они двинулись к моему горлу, вниз, язык погрузился в ямку между ключицами. В этом было нечто такое нежное, но такое декадентское, что вызвало дрожь, и я беспокойно заерзала.

Губы Чейза медленно двинулись вверх по моей шее, а ладонь переместилась на мои ребра.

Коснувшись поцелуем моих губ, Чейз тихо спросил:

— Еще?

— Ага, — тихо выдохнула я.

Ладонь обхватила мою грудь.

Мои губы раскрылись, и я пробормотала:

— О, да.

Большой палец скользнул по моему соску.

Я перестала водить руками по телу Чейза, сомкнув их вокруг него.

Его губы приняли мои в ином виде поцелуя, не таком медленном, не таком ленивом, а более горячем и требовательном.

Я отдалась ему, двигая языком в едином с ним ритме, рука Чейза скользнула вниз, под подол ночнушки и вверх. Он обхватил мою обнаженную грудь, кружа по соску большим пальцем.

Боже, еще прекраснее. Идеально. Моя спина слегка выгнулась, чтобы вжаться грудью в его ладонь, Чейз зарычал мне в рот, и поцелуй стал еще более горячим и требовательным.

Я продолжала отдаваться, вновь двигая руками по его телу, но уже быстрее, стараясь охватить как можно больше, и одной рукой скользнула вниз на его зад.

Большой палец Чейза перестал кружить, встретился с указательным и сжал.

О, боже, это было прекрасно. Так чертовски великолепно, что я стиснула его зад, прервала наш поцелуй, уткнулась лицом ему в горло и захныкала.

Голос Чейза звучал хрипло-рычаще, когда он спросил:

— Еще?

— Да, — выдохнула я. — А ты?

— Что?

— Что мне сделать для