– Это, наверное, Джерод из ресторана. – Бэйлор копается с детским стульчиком, пытаясь приладить его к обеденному столу. – Впусти его, Пайпс. Он принес нам ужин.

Я облегченно выдыхаю и впускаю парня в дом. И хотя он всего лишь привез нам еду, а вовсе не явился на свидание со мной, я не могу не думать, не было ли у моих сестер какого-нибудь скрытого мотива.

– Привет!

Джерод заходит внутрь, и комнату наполняет аромат вкуснейшей американской кухни, от которого я забываю обо всем на свете – кроме ужина, который принес этот парень.

О, как я скучала по американской еде! Думаю, по еде я скучала больше, чем по всему остальному. Я чувствую запах соуса для барбекю и надеюсь, что там жареная свинина, которой славится ресторан «У Митчелла». Есть всего несколько вещей, которых нельзя достать за границей, и хорошее барбекю – одна из них.

Джерод проходит мимо меня и удивленно оборачивается.

– Ух ты! – Он оглядывает меня сверху вниз. – Ты вполне могла бы сойти за Бэйлор, только чуть помоложе и с некоторой… э-э-э… эксцентричностью.

Я киваю на его многочисленные татуировки и сережки в ушах.

– Это я-то эксцентричная? – сухо спрашиваю его я.

Он смеется, ставит пакет на стол и достает из него несколько коробок с едой. Несмотря на всю усталость, у меня тут же просыпается аппетит, и я полностью готова приступить к пиршеству.

– Я слышал, ты какое-то время пробудешь здесь. Если захочешь, чтобы тебе показали город, то я тот, кто тебе нужен.

Я хватаю вилку и принимаюсь за еду, не дожидаясь остальных и не тревожась о том, какой свиньей я, должно быть, сейчас кажусь.

– Нет, ты не тот, кто мне нужен, – бормочу я, набив рот вкуснейшей свининой. – Я практически выросла здесь. Мне не нужны дешевые экскурсии.

Джерод выглядит слегка обескураженным. Я замечаю, что он вопросительно смотрит на моих сестер. Они пожимают плечами, потом Скайлар благодарит его за доставку:

– Джерод, ты просто душка! Я очень тебе признательна.

– Не стоит благодарности. – Он поворачивается, больше не глядя на меня. – Передай Гриффину привет и скажи, что мы с ним встретимся как-нибудь в зале.

Скайлар кивает, и они прощаются, а я уминаю ужин, как умирающая от голода крыса – заветный кусок сыра.

– Значит, поблизости есть спортзал? – спрашиваю я.

Раз уж мне придется жить у Скайлар, я, по крайней мере, смогу каждый день заниматься спортом. А если я буду еще и работать в ресторане, то буду проводить дома совсем мало времени. Я смотрю на Скайлар – теперь она кормит Эрона из второй чудовищно обнаженной груди.

Бэйлор кормит Джордан детским пюре с ложечки.

– Да, прямо на нашей улице. Лучший спортзал в Нью-Йорке. – Она поворачивается к Скайлар и подмигивает ей.

Я проглатываю кусочек свинины и слизываю с губ вкусный соус.

– Как ты думаешь, я смогу купить карту всего на пару месяцев, пока я здесь?

– Скорее всего, – отвечает Скайлар через плечо. – Учитывая, что Гриффин, Гэвин и Мейсон им владеют. Ну, большей его частью. Сорок процентов все еще принадлежат какой-то корпорации, но парни собираются их выкупить в ближайшие несколько лет.

Я хмурю брови, силясь ее понять:

– Они владеют спортклубом? Зачем кинопродюсеру и фотографу спортклуб?

– И футболисту, – добавляет Бэйлор.

– Футболисту? – Я беру в рот полную вилку нежнейшего картофельного пюре.

Скайлар качает головой:

– Ты совсем нас не слушаешь, когда мы подключаем тебя по Скайпу на девичники? Мы каждый раз так или иначе упоминаем Мейсона.

– Мейсон играет в футбол[3]? – Я наклоняю голову и внимательно смотрю на нее. – Ах да, кажется, вы что-то про это говорили.

Я равнодушно пожимаю плечами:

– Я стараюсь не слушать, когда вы начинаете страстно обсуждать парней.

Скайлар и Бэйлор переглядываются. Бэйлор громко вздыхает и возвращается к кормлению дочери.

– Он не просто играет в футбол, – говорит Скайлар, застегивая блузку. – Он играет за команду «Нью-Йорк Джайентс»[4].

Она встает, прижимает Эрона к плечу и идет на кухню, чтобы малыш срыгнул.

– Ну, не в каждом матче. Даже не в большинстве матчей, если на то пошло. Он их запасной квотербек. Вообще-то он должен был быть их основным квотербеком, но его обломал парень, который не ушел на пенсию. Джонни какой-то там – я даже не помню его фамилию. Я не очень слежу за футболом, но обязательно начну, когда Мейсон…

– Скайлар, – прерываю ее я, – в чем цель всей этой бессвязной тирады?

– Ну… я просто подумала, что тебе может быть интересно, кто твой шафер.

– Ты хочешь сказать, кто ваш шафер, Скайлар.

Я встаю из-за стола, даже не закончив ужин. Тут слишком много младенцев, и они производят слишком много мерзких звуков, чтобы продолжать есть.

– Как бы то ни было, мне все равно, кто он такой. А теперь, когда я знаю, что он известный футболист, мне еще меньше хочется иметь с ним дело. Впрочем, это объясняет его крутую машину. Наверняка он ее купил, чтобы производить впечатление на дамочек. Вот мудак! Так что даже не пытайтесь меня с ним свести – и с кем бы то ни было, раз уж на то пошло.

Сестры снова переглядываются.

– Свести тебя с Мейсоном? – смеется Бэйлор. – Не волнуйся. Этого не случится, даже если бы ты захотела. Этот парень никем не интересуется уже несколько лет.

– Ну естественно, – говорю я. – У него же есть девушка.

Скайлар поперхнулась напитком.

– Девушка? У Мейсона? Нет, нету. У него никого не было после Кэссиди. Но это было два года назад, и все мы знаем, чем все закончилось.

– Но пока он меня вез, он сказал, что влюблен. – Я в недоумении чешу затылок. – Кажется, он сказал буквально следующее: «Я и представить себе не мог, что когда-нибудь полюблю кого-то так, как люблю ее».

Бэйлор улыбается:

– А-а-а, ты имеешь в виду Хейли.

Я пожимаю плечами:

– Он не сказал, как ее зовут.

Скайлар смеется:

– Он не сказал, что Хейли – его дочь, а не девушка? Как это типично для Мейсона!

– Его кто? – Я перевожу взгляд с одной сестры на другую. – А он не слишком молод, чтобы иметь дочь?

Я морщусь сразу же, как только слова слетают с моих губ.

Бэйлор приподнимает брови:

– Я была моложе, чем он, Пайпс. Мейсону двадцать два. Он уже достаточно взрослый, чтобы иметь детей.

– Детей? – ахаю я. – То есть у него не один ребенок?

– Нет, только Хейли. – Скайлар кладет Эрона в колыбельку. – Ей примерно полтора года, да, Бэйлор?

Бэйлор кивает:

– Боже, эта девочка