года в Петербурге в доме на Гагаринской набережной. Его отец – флигель-адъютант императора Николая I, его мать – фрейлина Двора Ея Императорского Величества. Его назвали в честь деда, флигель-адъютанта Цесаревича Константина Павловича. В счастливой семье, соединявшей фамилии Опочининых, Кутузовых и Скобелевых, он был третьим и последним ребенком, пришедшим в земной мир после своих сестер Кати и Даши.

Федя сперва учился в Ларинской гимназии, затем в Санкт-Петербургском университете и пришел на службу в канцелярию Государственного Совета России, где был не раз отмечен за «усердную и ревностную службу». За свою недолгую жизнь Ф. К. Опочинин успел обрести чин действительного статского советника (это пятый класс известной «Табели о рангах») и камер-юнкерство при Императорском Дворе.

А главную часть его земных дней заняла служба в русской Провинции, в Мышкинском уезде, где его избрали председателем уездного земского съезда, предводителем уездного дворянства, председателем Училищного Совета и председателем иных уездных обществ.

Во все возглавленные им в Мышкине дела он принес вдохновенную энергичность и теплую заботу. Земская жизнь здесь пробудилась и закипела его трудами. За время его деятельности в уезде было открыто 18 школ и земских училищ, а первое из них он открыл в своей родовой усадьбе Шишкино за свой счет. И им было исполнено много иных добрых земских дел, вплоть до трудов по созданию в Мышкине первой по Ярославии общедоступной научной библиотеки.

… Начиная эту главу нашей книги, мы предусмотрительно оговорились, что отнюдь не собираемся вести полный рассказ о днях жизни Федора Константиновича (это уже сделано в ряде публикаций, а особенно полно и интересно в книге Т. А. Третьяковой «Венок Опочинину», вышедшей в Мышкине в 1999 году). Наша цель заключается в другом: мы желаем с посильной четкостью выделить в его делах те замечательные гражданские качества, которые отличали саму передовую и мыслящую часть русского дворянства в середине и второй половине XIX века. К этому мы сейчас и переходим.

Старинная «археология». Дореволюционные исследователи отмечали, что Опочинины всегда отличались не столько знатностью, сколько культурностью их рода, было известна их преемственная любовь к искусству и истории, в частности к археологическим занятиям. Это было свойственно и Федору Константиновичу, но его археологические увлечения были совершенно иными, нежели у его предшественников. Если их всегда увлекало собирательство свидетельств старины ради создания семейных коллекций раритетов, то он был обращен к публикации редких исторических свидетельств, чтобы сделать их достоянием общества.

Он первым осознал большой смысл популяризаторской издательской работы и много потрудился для этого. Он издал переписку Ф. П. Опочинина с Цесаревичем, воспоминания о графе Чернышеве, часть архива М. И. Кутузова и ряд других исторических материалов.

Он шагнул гораздо дальше извечного дворянского любительства в работе с письменными свидетельствами истории и повел эту работу совместно с учеными. Лучшим результатом этих трудов были совместные с историком М. И. Семевским издания «автографов» – писем знаменитых русских людей. Причём, один из выпусков был сопровожден фотографическими снимками этих бумаг. Кажется, это было сделано впервые в России.

Иногда исследователи как бы сближают по своей гражданской значимости образы двух Опочининых – Федора Константиновича и Евгения Николаевича. Полагаем, что это совершенно ошибочное сближение.

Напомним, что Евгений Николаевич – это известный в своё время писатель, автор более трех десятков книг. И его перу принадлежат десятки газетных и журнальных публикаций. Он являлся и театроведом, и фольклористом, а также в немалой мере историком и в очень большой мере – коллекционером. Он был дружен с Ф. М. Достоевским, Я. П. Полонским, А. П. Милюковым; читающей России он хорошо известен как автор прекрасной серии литературных портретов своих современников. То есть это человек культуры, живущий в мире культуры. Но мы не решимся сближать образ его как деятеля с образом Федора Константиновича уже потому, что Федор Константинович и искал, и собирал, и публиковал с качественно иной целью, нежели его родственник. Главной целью было желание донести всё найденное и узнанное до знания возможно более широкого российского общества. Гражданский мотив здесь преобладает над всякими другими.

От любопытства к науке. Эту направленность трудов Ф. К. Опочинина выше мы уже отмечали, но находим полезным обратиться к этому ещё с одной позиции рассмотрения прошлого. Это участие в организационном общественном изучении настоящего и прошлого своего Отечества. В тот период по названным направлениям повели работу русские научные общества. И все, кто желал объединить усилия в изучении былых времен своей Родины, обратились к этим исследовательским центрам. Среди них и Федор Константинович Опочинин. В Императорское Русское Географическое Общество он вступил в 1870 году (24 года), а в Императорское Русское Археологическое – в 1874 году.

Примечательно, что в названных обществах он пребывал отнюдь не в качестве «почетного члена», не ради удовольствия значиться среди весьма просвещенных современников. Нет, он занимался в обществах реальными полезными делами: так Федор Константинович являлся секретарем отдела Археологического Общества.

И нужно отметить, что его исследовательское внимание было обращено не только к вопросам русского прошлого, но в немалой мере уделяло время и русской современности. Это весьма предметно отразилось, например, в решении о приеме его в члены Императорского Археологического Общества: «Господин Опочинин состоит на службе в государственной канцелярии, занимается исследованиями, относящимися к истории России, и может быть полезен Обществу своими статистическими сведениями». По своему личному пожеланию Ф. К. Опочинин в Обществе и был причислен к отделению статистики. То есть к вопросам своей живой и непосредственной современности.

Книги для всех. Глубоко общественный характер забот и трудов руководителя мышкинских земцев ярко проявлялся и в книжном деле, в создании сети народных библиотек нашего уезда. Опочининский кружок, объединяющий здешних поклонников книги, одной из своих главных задач изначально имел учреждение народных библиотек. Его участники подошли к выполнению задуманного очень деловито и много сделали для воплощения своего замысла. Каждый из них помог и личными стараниями, и пожертвованиями своих собственных книг. А наибольшим было участие семьи Федора Константиновича и его супруги Натальи Федоровны (урожденной Нарышкиной). Их дарение включало книги, журналы, мебель…

Как видим, Федор Константинович и в этом деле шел много дальше прежнего дворянского библиофильства, когда богатые собрания хороших книг создавались лишь для своей семьи и узкого круга друзей. Он и здесь был деятельным общественником.

До всего было дело. Воистину так. Кажется, в нашем крае Федор Константинович стал первым земским руководителем, относившимся ко всему уезду как к большому, но сердечно родному хозяйству. Его увлеченная заинтересованность касалась всего, от школ до больниц, и он одинаково радел как о центральной уездной библиотеке, так и о сельской школе грамоты.

Это горячая искренняя забота так сильно действовала на людей, что они словно пробуждались от долгого безразличия