Когда Ольга училась в институте, то жила у сестры отца в Казани. Тётушка служила в театре, к ней в гости часто приходили артисты, в компании все дружно пели. Ольга, в отличие от водолеек, тоже прекрасно пела, часто ходила в театр (у неё был бесплатный доступ), знала наизусть отрывки из опер и оперетт. Это она и распевала, когда приехала на каникулы, а на нашего обожаемого Высоцкого говорила:

— Фи!

Мы удивлялись отсталости сестры, обзывали её прошлым веком и ещё всяко-разно. Только с годами водолейки осознали, что Ольга всё же не «тундра», не «леспромхоз» и не «колхоз 8 марта».

Девочки, не будьте доверчивыми

Оксана и Татьяна были девушками правильными — без вредных привычек, хорошо учились в институте, жили в общежитии, ходили в кино, театры, с парнями дружили по-пионерски.

Как-то после кино они забежали в кафе. Оксана стала рассказывать про младшего брата Олега, который учился в мединституте и снимал квартиру неподалеку. Она переживала, что брат стал курить.

— Знаешь, на площадке, где живёт Олежек, освободили две квартиры, сделали ремонт, и теперь там живёт академик, а его брат — член Политбюро! Академик всё время в Новосибирске, и там обитает его сын с другом Игорем. Они закончили университет и работают научными сотрудниками. Я их уже видела, когда была у брата. Ребята заходили стрельнуть сигарет. Смотри, легки на помине! Видишь, маленький толстенький — сынок, а высокий — друг.

Парни подошли и попросили разрешения присоединиться. Познакомились. Друзья стали рассказывать, какие они важные птицы, показывать свои фотки в обнимку с космонавтами, шутили, словом, охмуряли. Потом стали звать в гости. Татьяна, помня наставления матери отказывалась. Игорь смеялся:

— Да мы не кусаемся, культурные люди! Обещаю почитать свои стихи, показать репродукции художников почти в натуральную величину, коллекцию минералов. А какое кофе мы сварим, а к нему — «Птичье молоко»!

Оксана сказала:

— Давай зайдём ненадолго, надо брату денег подбросить.

Татьяна не возражала, интересно, да и Игорь ей понравился. Парни быстренько организовали кофе, конфеты, фрукты, колбасу и вино. Девчонки пить отказались, им понравилось, что парни тоже не стали выпивать.

Оксана пила кофе, а подружка ела мандарины. Парни упрашивали Таню попробовать кофе, но она отказывалась. Причина банальная — стеснялась, боялась захотеть в туалет.

Игорь увёл Таню в библиотеку, где находилась коллекция минералов. Ознакомившись с ней, она залезла на лестницу и стала рассматривать книжищу с репродукциями художников. Игорь, сидя на диване, настырно предлагал кофе и зазывал присесть рядом. Пару раз он крикнул другу:

— А Таня всё сидит на лестнице!

Татьяне стало смешно, что её принимают за дурочку.

— Читай свои стихи! Мне с лестницы удобнее внимать!

Недовольный Игорь стал читать Петрарку, и был разоблачён.

Тут подала голос Оксана:

— Таня, срочно поехали домой!

Таня подумала: «Ну вот, допилась кофе…», сказала:

— Ты ж хотела забежать к Олегу!

— Нет, срочно поехали в общежитие!

Парни проводили их до такси. Поехали. Оксана зашептала:

— Этот гад смотрел на меня как удав! Сволочи подсыпали в кофе что-то возбуждающее, меня всю трясёт, мозги отключаются!

— Вот так друзья космонавтов и родственничек члена Политбюро!

Девчонки решили никому ничего не рассказывать, а то ещё за клевету выгонят из института, а то и посадят. Жизнь сталкивала девушек с «удавами» ещё пару раз. Таньку подмывало плюнуть им в морду, но она была трусиха.

Мир тесен

Институт. Общага. Легли спать, не спится. Клава Осколкова говорит:

— Знаете, а у меня дед белым офицером был. Отступая в Китай, обвенчался с бабушкой, родилась мама.

Тамара Рыбальченко:

— А у меня дед тоже белогвардеец, тоже обвенчан с бабушкой. А фамилия у мамы ведь — Осколкова!

Выяснилось, что дед-то общий! (Бабушки потом встретились, посмотрели на фото, погоревали, красавцем был.)

А я призналась, что мой дед был начальником полиции города Казани. Тоже, небось, стал бы белым, да, слава Богу, красных не убивал, так как умер от тифа. Посмеялись, что мы все от белых, но за красных, комсомолки.

Год назад я узнала, что дед мой тогда выжил и воевал-таки с красными, был полковником у Колчака, погиб между Омском и Томском.

Выйдя замуж, я рассказала эту историю мужу. Сказала, что интересуюсь однофамильцами, ведь мой отец вырос в детдоме. Его мама, то есть моя бабушка Татьяна, выходила шестерых детей, заболевших возвратным тифом, потом заболела сама и, чтобы не заразить детей, заперлась в сарае и там умерла. Дворянских детей разбросали по разным детдомам «без права переписки». Все дети потихоньку отыскали друг друга, только Сергей затерялся. Муж мне и говорит:

— А у нас на работе есть художник, Нечаев Владимир Сергеевич. Он на тебя даже похож.

Встретились, оказался двоюродным братом. Судьба свела нас аж на Сахалине. Дядя Сергей написал отцу письмо, в котором сказал, что «без сомненья, мы братья, только память вычеркнула брата Владимира, помню лишь Марка, Николая и Леонида». Отец ответил: «А я и есть Марк! Когда умер Ленин, всех мальчиков в нашем детдоме переименовали во Владимиров».

Хоть и через шестьдесят лет, но всё же братья встретились. Они были очень похожи, и не только внешне.

Сахар это не только цукер

Танька поступила в институт. Поселилась в общаге. Ей новая жизнь очень нравилась — весело!

Сначала студентов послали в колхоз на уборку картошки. Девчонки жили в одном домике, а парни в другом. Спали вповалку одетыми на полатях. Каждый день кино, а затем танцы. Красотень! По вечерам часто пели. Каким только матерным частушкам она не научилась!

Многие девчонки стали называть друг друга «мать» и пробовали курить.

В баню свозили только разочек, перед самым отъездом. В парилке Танька с Галкой со всех по очереди сняли грехи: пять раз веником по попе, а затем этим же веником окрестили.

После колхоза студенческий лексикон ещё больше обогатился. Так трамвай стали называть «тронвай», магазин — «магАзин», котлеты — «каклеты», кефир — «простокиша», толстенькую маленькую преподавательницу (за глаза) звали Пульхерией Ивановной. Сходить в магазин по мостику через овраг теперь стало «сгонять за Ла-Манш».

Как-то к Оксанке вечером приехал жених. Он был штурманом атомной подводной лодки, которая шныряла где надо и не надо, за что имел награды. Она попросила подождать его минуточку за дверью. Танька объясняла жениху через дверь, что это она насоветовала Оксане поесть колбасу с чесноком, что подруга сейчас судорожно почистит зубы и мы вас пригласим.

Сели пить чай. Оксанка, вся