не подходит: «Извините, что отнял время, ладно, я пойду, спасибо, до свидания». С другой стороны, почему бы ему действительно не завести собаку? Конечно, это живое существо и огромная ответственность, а он не хотел брать на себя ответственность. Разве что совсем крошечную.

– У меня есть опыт обращения с собаками. В детстве у меня был пес. Матли. Лучшая собака на свете.

Девушка с дредами улыбнулась.

– Все люди считают свою собаку лучшей на свете.

– И все они правы, – согласился Уилл, перекрикивая усилившийся лай. – Только непонятно, как здесь оказались все эти бедняги.

Девушка опустила руки.

– Мы все равно должны вас проверить.

Тем не менее Уилл видел, что она смягчилась.

– Разумеется, но раз уж я все равно здесь, можно хотя бы взглянуть на собак?

Как только они прошли в дверь, лай стал оглушительным, а запах мочи резал глаза. Уилл шел по коридору, разглядывая бросающихся на решетки собак.

Зрелище было невеселое. Боль и отчаяние животных, запертых в холодных, неуютных клетках. А ведь когда-то они жили в семьях, их любили и баловали. Во всяком случае, Уилл на это надеялся. Ему не хотелось думать, что у этих несчастных никогда не было мягкой постели, что их никогда не гладили.

Он перевел взгляд со спаниеля с отчаянно грустными глазами на французского бульдога в следующем вольере. Кто же не любит французских бульдогов? Но этот был седой, со слезящимися глазами и издавал странные звуки, как мотоцикл, который не заводится. Еще упадет замертво прямо во время фотосессии.

– Извини, дружище, – сказал Уилл, просовывая руку через прутья, чтобы погладить беднягу по голове.

Он почувствовал, что раскисает, и если останется здесь еще немного, то согласится забрать всех этих собак. Всех до единой. Уилл не успел принять необдуманное решение, поскольку его внимание привлекла сцена в конце коридора. Темноволосая женщина, стоявшая на коленях перед последней клеткой, умоляюще смотрела на своих спутниц.

– Я нашла родственную душу. Мы должны быть вместе, – срывающимся голосом говорила она.

Заинтригованный Уилл подошел ближе и увидел, что по лицу женщины текут слезы. Лицо было красивое. Даже очень. И все остальное соответствовало. Правда, женщина казалась мягкой и податливой, а ему всегда нравились девушки с характером. Они не чувствовали боли. Довинда, как и любая из ее предшественниц, ни за что не заплакала бы на людях.

– На этой неделе я уезжаю в командировку. Разумеется, я не хочу, чтобы Флора страдала, но должен быть какой-то выход, – дрожащим голосом сказала она, взволнованно хмуря лоб.

Уилл с волонтершей обменялись понимающими взглядами здравомыслящих людей, которые не понимают, зачем устраивать истерики.

Теперь он увидел собаку, которую женщина закрывала своим телом: печальную стаффордширку с бархатными карими глазами. Интересно, она такая грустная от тяжелой жизни или от того, что ее схватили за шею и поливают слезами?

– Если ее никто не заберет за эту неделю, она ваша, а до тех пор мы будем стараться ее пристроить, – решительно произнесла старшая женщина.

Висящие на цепочке очки придавали ей начальственный вид, и Уилл понял, что она здесь главная.

– Сегодня мы опубликовали Флору во всех наших соцсетях, – добавила дама с очками.

Уилл не понимал, почему плачущая красавица прицепилась именно к этой собаке, но не мог как следует рассмотреть ни ту, ни другую: они слились в единое, плачущее, дрожащее существо. Темные волосы женщины почти полностью укрыли щуплое тельце собаки, которую она заключила в судорожные объятья.

– Пойдем, Маргс, – мягко произнесла вторая женщина, с каштановыми волосами, в леопардовом жакете и с леопардовой сумочкой. – Если судьба – значит она тебя дождется.

Маргс (что за имя?) подняла лицо, залитое слезами.

– А ты не можешь взять ее на недельку? – с надеждой в голосе спросила она.

– Честно, никак. Дэн в отъезде до пятницы, и в кампусе запрещены все животные, кроме зарегистрированных собак-поводырей, – ответила ее подруга. – Недавно у нас произошел инцидент с «хорьком для эмоциональной поддержки». Извини.

Вдруг кто-то дернул Уилла за рукав.

– Вы же хотели собаку.

– Что?

– Вы ведь сказали, что хотите взять собаку! – блеснула глазами девушка с дредами. – Временные опекуны у нас на вес золота.

– О! Вы можете ее приютить!

Все взгляды обратились на Уилла, в том числе и большие голубые глаза коленопреклоненной женщины, слегка опухшие от рыданий.

– Я знала, что должен быть выход!

Уилл протестующе поднял руки.

– Погодите! Я всего лишь сказал, что подумываю взять собаку.

Первое впечатление оказалось ложным. Теперь, когда голубоглазая страдалица выпрямилась в полный рост, в выражении ее лица, в развороте плеч, в оценивающем взгляде появилась какая-то бескомпромиссность.

– Всего неделя вашей жизни, – тихо сказала незнакомка, точно они были одни, и ее слова не заглушала многоголосая какофония. – Вы заберете Флору и освободите вольер для другой собаки, значит, спасете сразу двух. Вам не кажется, что ради этого стоит пожертвовать одной неделей?

Уилл помимо воли кивнул, ведь если посмотреть с такой стороны… Нет, я занятой человек! Ну, не настолько уж я занят, и если могу вытащить из этой дыры хотя бы одну собаку, то сделаю доброе дело.

– У меня ведь должны сначала проверить жилищные условия, – вспомнил он. – И я не могу сегодня. В три часа у меня деловая встреча в Шордиче, а уже одиннадцать.

– Условия можно проверить прямо сейчас, а собаку я привезу вам вечером, – предложила девушка с дредами. – Где вы живете?

Ситуация стремительно выходила из-под контроля, и ему стало не по себе.

– В Масуэлл-Хилл. Послушайте, давайте…

– Отлично, а я – в Хайгейте, – сказала Маргс, улыбнувшись, как ясное солнышко после дождя.

Он улыбнулся в ответ, вернее, слегка приподнял уголки губ, изобразив улыбку, потому что давно не практиковался.

– Мы почти соседи, – продолжала Маргс. – Вы не замечали, что когда чего-то очень сильно хочешь и направляешь на это позитивную энергию, то вселенная приходит на помощь?

– Маргс, только не начинай со своими аффирмациями. У нас и без того выдалось тяжелое утро, – взмолилась Трейси.

Уилл мгновенно пожалел, что улыбнулся. По горькому опыту он привык остерегаться женщин, которые несут всякий бред о позитивной энергии и притяжении счастья. Какое там счастье, когда они начинают возмущаться его отказом от серьезных отношений.

– Кажется, все складывается удачно, – с этими словами старшая женщина надела очки и склонилась над табличкой. – Гм… так и знала, что есть какой-то подвох. Флора не очень любит мужчин.

Уилл привык к отказам, но так быстро его еще никогда не отшивали.

– Ну, в женщину я не могу превратиться при всем желании, – сказал он, и Маргс едва заметно улыбнулась, как бы укоряя его, что он даже не попытался этого сделать.

Тем