Они сели друг против друга за маленьким столиком у окна и заказали напитки. На стартовом поле они могли видеть огромные, смутные очертания корабля райков.

Тар принадлежал к расе, генетически близкой к райкам. Ему не хватало перистого покрова, но его заменил слой тонких чешуек, которые топорщились, когда он был возбужден. Как и райки, он использовал дыхательную маску и нес на плече небольшой баллон, явно испытывая от этого чувство превосходства.

Хокли наблюдал за ним и с каждым мгновением все больше расстраивался. Первое впечатление оказалось более чем верным. Тар не хотел с ним встречаться.

- Прошло много времени, - запинаясь, сказал Хокли. - Наверное, наше давнее знакомство сейчас очень мало значит.

- Ты не должен так говорить, - сказал Тар, как будто признавая, что те дни давно остались в прошлом. - Каждый час нашего знакомства очень много значил для меня. Я никогда не прощу себе, что забыл о том, что Сол III - твой дом. И все-таки, как ты узнал, что я сейчас нахожусь на борту корабля райков?

- Райки сделали нам заманчивое предложение. Я хотел выяснить, как это повлияло на миры, которые его уже приняли. Я узнал, что одним из них был Яниссон VIII, поэтому я начал искать тебя.

- Я так рад, что ты это сделал, Шерм. Ты, конечно, хочешь, чтобы я подтвердил целесообразность принятия предложения, сделанного Лиаканом.

- Подтвердить или опровергнуть, - сказал Хокли.

Тар в недоумении развел свои когтистые руки.

- Опровергнуть? Самый великолепный шанс, который только может появиться у планеты?

Что-то в голосе Тара заставило Хокли насторожиться.

- Как это сработало в твоем мире?

- Яниссон VIII избавился от трущоб и превратился в мир особняков. Наши экономические проблемы были решены. Сейчас - крепкое здоровье и продолжительная счастливая жизнь - это норма. Мы можем получить все, что только пожелаем. Достаточно просто попросить.

- Но удовлетворены ли вы этим? Вам от многого пришлось отказаться, хотите ли что-нибудь вернуть?

Уолдон Тар расслабился и громко рассмеялся.

- Я мог бы догадаться, что ты задашь именно этот вопрос! Прости, мой друг Шерман, но я стал забывать, насколько ты не практичен. Твой вопрос нелеп. Почему мы должны захотеть вернуть времена экономического неравенства, бедности и бедствий, и вернуться к нашим трудоемким и невежественным научным исследованиям? Попробуй ответить на свой собственный вопрос.

На мгновение они замолчали. Хокли подумал, что его друг с радостью прекратил бы их встречу прямо сейчас и немедленно вернулся на корабль. Чтобы не допустить этого, он склонился над столом и спросил:

- А ваша наука, что стало с ней?

- Наша наука! Можешь считать, что у нас ее никогда не было. Мы были невежественными детьми, играющими в песочнице и пересчитывающими красивые камешки. Пока райки не предложили обучить нас. Мы ничего не знали. У нас ничего не было.

- Ты, конечно, и сам не веришь в это, - тихо сказал Хокли. - Проблема гравитации на микрокосмических уровнях, над которой ты работал в Институте, была совсем не детской работой.

Тар коротко и горько рассмеялся.

- Какое разочарование тебя ожидает, мой друг Шерман! Вот именно это исследование и было по-настоящему детским занятием. Подожди немного, и вы узнаете от райков истинную теорию гравитации, ее природу и ту роль, которую она играет в структуре материи.

Хокли почувствовал, как внутри у него все сжалось. Это был совсем не тот Уолдон Тар, которого он помнил. Куда подевался дикий демон, который в своем постоянном поиске знаний отбрасывал все без исключения догмы и не стеснялся спорить с авторитетами. И вот перед ним сидит Тар, который доверчиво выслушивает, как ему объясняют природу Вселенной.

- А ваши ученые? - настаивал Хокли. - Что стало с ними?

- Ответ тот же, - сказал Тар. - У нас не было науки. А значит, не было и ученых. Те, кого когда-то так называли, посчитали за счастье стать примерными учениками величайших мастеров.

- Вы работаете в лабораториях, в которых ваши исследования контролируются райками?

- Лаборатории? Нам не нужны лаборатории. У нас есть мастерские и учебные комнаты, где мы пытаемся обучиться тому, что райки открыли давным-давно. Возможно, когда-нибудь в будущем мы достигнем уровня, который позволит нам проникнуть за границу знаний с помощью нашего собственного разума, но сейчас это кажется маловероятным.

- Значит, вы отказались от всех собственных оригинальных исследований?

- Как мы могли поступить иначе? У райков есть ответы на любой вопрос, который у нас хватает ума задать. Подчинись им, Шерман. Нет ничего постыдного в том, чтобы быть ведомым такими учителями, как райки.

- Неужели вам никогда не хочется, - сказал Хокли, - сделать хотя бы один короткий шаг самостоятельно?

- Зачем ползти, когда можно лететь на транслегком носителе?

Тар допил остатки своего напитка и взглянул на настенные часы.

- Я должен идти. Понимаю, почему ты задаешь такие вопросы, и что тебя волнует. Ты сомневаешься, потому что боишься потерять шанс поиграть в песочнице и посчитать красивые камешки на пляже. Это всего лишь детские игры. Ты никогда больше о них не вспомнишь!

Хокли попрощался с Таром у входа на стартовое поле. Они пожали друг другу руки.

- Я уверен, что Земля примет предложение, - сказал Тар. - И нам с тобой, конечно, не следовало терять друг друга из виду, но мы наверстаем упущенное.

Наблюдая, как он движется к темной громаде корабля, Хокли пытался понять, действительно ли Тар верит в то, что они еще когда-нибудь встретятся. Менее чем за час они обсудили все, что могли сказать друг другу за двадцать лет. Теперь Хокли располагал необходимой информацией о плане райков, но ему хотелось сохранить старые воспоминания о своем друге-студенте. Тар был одурманен пьянящей дурью, которую продавали Райки, и если то, что он сказал, было правдой, то этого оказалось достаточным, чтобы одурманить целую планету.

От одной этой мысли у него похолодело внутри. Теперь это стало большим, чем борьба за Национальные исследовательские лаборатории. Это была борьба за то, чтобы все человечество не стало таким как Тар.

Если бы он мог выставить Тара напоказ на завтрашнем собрании и рассказать, каким он был когда-то, то это стало бы веским доказательством его точки зрения. Но это было невозможно. Он должен был найти другой способ показать своим коллегам и сенаторам, что райки собираются сделать с ними.

Он посмотрел