Кир задумался на минуту, потом медленно произнёс:

– Я не знаю. Внутри противоречие… Я не хочу об этом говорить.

– Так нечестно! Я тебе рассказываю о себе всё, а ты мне – ничего.

– Я не хочу. Я имею право не рассказывать о себе, если не хочу. Вернёмся к разговору о том, что такое счастье. Теперь ты расскажи, как понимаешь это слово.

– Счастье для меня – это… состояние радости. Счастье – это возможность общаться с теми, кто тебе нравится, даже если ты не нравишься человеку в ответ. Нет, не совсем. Счастье – это когда общаешься с тем, кто нравится, и есть хотя бы надежда на взаимность. А когда уже знаешь, что ты человеку не нравишься – это несчастье.

– Мудрецы моей страны говорят, что можно быть удовлетворённым жизнью, даже когда в ней есть страдания и нет наслаждения.

– Это как?

– Счастье зачастую не зависит от внешних событий. Счастливая жизнь зависит от качества взаимоотношений человека со своим внутренним миром. Когда ты хорошо знаешь самого себя, принимаешь все части своей души, получая от каждого своего внутреннего качества пользу для себя, прощаешь себя, запоминая жизненный опыт, вечно познаёшь себя, с интересом относишься к себе, когда знаешь свои желания и способен их воплощать, не вредя окружающим людям, когда умеешь просить о помощи и находить выходы из трудных положений, тогда ты и счастлив. Это называется гармония.

– У тебя она есть?

Кир резко замолчал. Мы какое-то время шли в тишине. Наконец я с грустью произнесла:

– А у меня её нет и никогда не было. Я сумасшедшая.

– Почему ты так думаешь? С тобой всё в порядке. Твои чувства соответствуют событиям, которые с тобой происходят.

– Спасибо… Почему ты помогаешь мне, слушаешь меня?

Кир немного помолчал, потом ответил:

– Я тебе сочувствую.

– Меня ещё никто так чутко не слушал, как ты. Благодарю тебя.

На небе играли розово-рыжие краски заката. Я почувствовала, как в моей груди становится горячо, так горячо, что жар обжигает кожу снаружи. Я приложила руку к сердцу и мгновенно её отдёрнула. Область сердца была раскалённой.

– Прошу тебя, уходи. Мне нужно побыть одной, – испуганно проговорила я.

Я почувствовала, как сердце сделало резкий толчок. Мир перед глазами поплыл. Я схватилась за руку Кира. Вдохнула и выдохнула. На выдохе из моего рта вышел оранжевый пар. Я вскрикнула и закрыла глаза. Когда я всё-таки решилась их открыть, то увидела на раскрытой ладони Кира… оранжевую птицу. Маленькую, с пушистым хвостом и мягкими перышками.

– Я сошла с ума… – сказала я Киру и неожиданно для себя улыбнулась. Если всё, что со мной происходит, мираж, то это очень красивый мираж…

– Ты мне доверилась, поэтому часть твоей души вылетела, – тихо и загадочно ответил мне Кир.

– Оказывается, у меня такая красивая душа! Что мне теперь с ней делать? – глупо улыбаясь, не веря в то, что всё происходит на самом деле, спросила я.

– Не стоит её отдавать мне. Вдохни её обратно.

– Вдохнуть?

– Да. Поднеси птицу ко рту и вдохни её в себя.

Я протянула к птице руку. Она охотно пересела на моё запястье. Перья птицы загорелись, стали язычками пламени. Но это пламя не причинило мне боль. Я осторожно дотронулась до перьев своей души и улыбнулась ей. Медленно подняла птицу к своим губам и снова закрыла глаза. Через пару мгновений жар обжёг мне горло, из глаз брызнули слёзы. Я бы упала, если бы Кир не схватил меня за руку. Он усадил меня на траву, почему-то не выпуская моей руки. Через несколько минут, когда я отдышалась и успокоилась, он попросил:

– Встань, пожалуйста.

Я поднялась. Кир встал напротив меня. Мы взялись за руки. Сегодня ночью я была полностью опустошённой. Сейчас я была наполненной и счастливой. Жизненные неурядицы – не повод для гибели. Беды можно преодолеть, нет неразрешимых обстоятельств. Порой даже малая помощь может вселить надежду в чью-то душу. Даже смерть теперь не внезапный жестокий удар, а вполне органичная часть жизни.

Страх смерти побеждается чувством любви. В голове пронеслась тревожно-радостная мысль: «Сейчас он меня поцелует». В животе словно что-то ожило и зашевелилось, откликаясь на эту мысль. Я с волнением зажмурилась. Я подождала несколько секунд. Поцелуя не произошло. Я медленно открыла глаза…

Мы стояли в незнакомом мне месте. Круглое, широкое помещение с белыми стенами. И люди, которые стояли у нас за спиной – в белых одеждах. Несколько секунд я не могла ничего сообразить. Весь этот день был настолько насыщенным и необычным.

Один из белоодетых что-то сказал Киру на незнакомом мне языке. Кир медленно выпустил мои руки и также медленно сделал несколько шагов назад, глядя мне в глаза. Словно боялся меня спугнуть.

– Что происходит, Кир? – выдавила я из себя. В животе стало холодно.

– Я… волшебник, – ответил мне Кир. – Я доставил тебя в свою страну. Ты нужна моему народу. – Он замолчал, потом прибавил: – Я не желал тебе зла. Я должен был это сделать.

Глава 7. Кир

Я никогда не был обыкновенным человеком. Я всегда был функцией для достижения государственных целей. Да, я учился, я общался со сверстниками, но я всегда был отделён от них незримой стеной. Меня боялись. Мне завидовали. Я был особенным. Моя особенность определила мою жизнь.

Посторонним может казаться, что я счастлив от своего всемогущества. Да, я действительно могу остановить Время, если вокруг происходят события, которые мне не нравятся. Но… остановив Время, я остаюсь абсолютно один. Тогда я вне Прошлого, Настоящего и Будущего: я никто… я одинокий бог. И, в любом случае, от проблем жизни невозможно скрыться в Безвременье (так я называю те моменты, когда Время замирает по моей воле). Рано или поздно приходится продолжать события, «включать» жизнь. Убежать от Настоящего в Будущее невозможно, поскольку без Настоящего Будущее не наступает. Будущее творится в моменте «сейчас». Не помню, пробовал ли я когда-нибудь менять своё Прошлое. Возможно, пробовал. Но ловушка подмены Прошлого заключается в одномоментном изменении Настоящего и в потере моих воспоминаний. Если я участник изменённого мной Прошлого, то с его изменением меняется и моя личность. Именно поэтому я не помню своих проделок.

Я не властен над законами жизни. Их придумал кто-то гораздо более мудрый, чем я.

Я читал много книг, но не обучился никакому полезному делу. Мне всегда казалось, что моих способностей управлять Временем достаточно, чтобы быть