– Вчера в руководстве, – он ткнул пальцем вверх, ссылаясь, видимо, на генерального, возглавляющего отделение Лиги в столице, – было принято решение перевести тавуль в нечисть первого класса.

«Тавуль. Нечисть третьего (теперь уже первого) класса. Предстает в виде прекрасной женщины с белой кожей и черными волосами. Появляется в зимнее время года, заманивает случайных путников, замораживает, выпивает жизненную силу. Псевдоразумна».

По залу поползли шепотки. Первый класс автоматически лишал нечисть каких бы то ни было прав: ей больше не выпишут лицензии «на питание», мастера-дознаватели получат возможность ставить опыты, допрашивать и изучать, охотники, подготавливая отчеты после ликвидации, избегнут необходимости заполнять кучу бланков. Геор довольно ухмыльнулся. Но решение руководства не всем пришлось по вкусу.

– Превосходно, – проворчал пожилой мастер-аналитик. – И лишимся дохода от лицензий!

– Если на одну чашу весов поставить доход, а на другую человеческие жизни, то что перевесит? – встрепенулся Антон, молодой и горячий мастер-оружейник. – В руководстве знают, что делают.

Он готов был ввязаться в спор, но аналитик махнул рукой и отвернулся.

– Жалко, – чуть слышно прошептал девичий голос за спиной Геора.

Он обернулся, смерил взглядом жалельщицу. Брюнеточка с короткой стрижкой потупилась. Новенькая. Где-то он ее уже видел, но отдел, хоть убей, вспомнить не мог.

– Жалко? – переспросил он, подумав, что ослышался. – Тварей?

– Я не знаю…

Девушка не поднимала головы, покусывала губы. Бейджик на светлой блузке сообщал о том, что сентиментальную дамочку зовут Тамарой.

– Мне иногда кажется, что они разумны все-таки. Ну хотя бы некоторые… Что им поделать, если родились хищниками?..

– Выкинь из головы эту чушь! – перебил Геор. Голос прозвучал резче, чем он хотел. – Псевдоразумны – этим все сказано. Они всего лишь копируют человека, внутри нет души, нет чувств, нет мыслей. Все, что им нужно, – раздобыть жизненную энергию.

Он вспомнил чавкающего чмура, светлые волосы Вари, разметавшиеся на грязной земле. Если бы он задержался еще на пять минут…

На экране тем временем включили презентацию, рядом с микрофоном крутился щуплый мастер-алхимик в очках с толстыми линзами.

– На основании исследований, предоставленных нам отделом дознавателей, удалось получить отменный эликсир…

Ох уж эти алхимики. Все-то у них эликсиры отменные. У Геора еще после прошлого затылок ломило. Коротышка поднял руку с зажатым в ней флакончиком, потом, сообразив, что последние ряды не смогут рассмотреть с такого расстояния, переключил слайды, и на экране появился пузырек с жидкостью зеленого цвета.

– Вот он, «Разряд молнии». Применяется как средство реанимации после смертельных ранений, отравлений, падений с высоты…

Геор не стал дослушивать, поднялся, не таясь отправился к выходу. Натолкнулся на недовольный взгляд Стаса. «Отчет!» – безмолвно напомнил тот, постучав по вороху бумаг, зажатых в руке. Геор сделал вид, что не понял.

Глава 5

Следующий рабочий день выдался на удивление спокойным. Геор кое-как накидал отчет, распечатал и отнес Стасу на стол. Тот пробежал глазами, приподнял бровь: видно, зацепился взглядом за оборот «тварина чавкала». Геор ждал, сложив руки на груди, на лице застыла невозмутимая мина: что, мол, переписать, начальник? Стас отмахнулся: иди.

После полудня поступил сигнал из одного спокойного, в общем-то, района города. В каком-то из дворов вот уже несколько дней подряд находят мертвых голубей.

– Звоните орнитологам, – буркнул Геор.

Ему, опытному охотнику, показалось унизительным разбираться с дохлыми птицами.

– У голубей перегрызено горло, – бесстрастно сообщил мастер-аналитик, передавая Геору разнарядку.

– Значит, это кот!

– И птицы полностью обескровлены.

Мастеру-аналитику, видно, доставляло удовольствие выдавать информацию по капле. Он заметил, как перекосило Геора, и по тонким губам скользнула улыбка. Между аналитиками и охотниками издавна велась партизанская война: в открытую не гадили, но мелкие подлянки с удовольствием устраивали.

Геор собрался было переодеться, но, подумав, решил, что дело наверняка и выеденного яйца не стоит, так и отправился на задание в офисной одежде. В последний момент захватил кинжал, спрятал в петле под курткой.

– Что тут у вас? – спросил он у дворника. – Где птицы?

Самым сложным в профессии охотника, по мнению Геора, были именно такие моменты – разговоры с людьми, не подозревающими ни о созданиях ночи, ни о Лиге мастеров. В редких случаях позволялось открыться, но потом обязательно наложить заклятие забвения. Вот и приходилось юлить, недоговаривать, надумывать причины.

– А ты хто?

– Орнитолог! Подозреваю, что птицы подхватили заразную инфекцию.

– Так… это… У них голов нет! Это что за зараза такая?

– Птичий грипп! – рявкнул Геор.

Дворник присел и так, враскоряку, повел сурового орнитолога за собой к мусорному бачку.

– Сегодня – вот… А тех-то уже вывезли…

Геор, морщась, надел резиновые перчатки – по долгу службы всегда приходилось носить с собой несколько пар – и вытянул за крыло тщедушное птичье тельце. У голубя действительно не было головы. Чутье охотника мгновенно подсказало, что не обошлось без нечисти.

– З-зараза! – процедил он сквозь зубы.

Ни класс нечисти, ни вид пока были не ясны. Одно точно: редкая паскуда. Обычно нечисть поглощала лишь жизненную силу, а этой, смотри-ка, кровушки подавай.

Геор огляделся. На площадке резвились дети. Старый Дон любил повторять, что если дело касается нечисти, то дети – главные свидетели. Зачастую они чувствуют и замечают то, что взрослые предпочитают не видеть. К тому же именно дети чаще всего становятся добычей созданий ночи. Слабые, доверчивые – они легко попадают в коварные ловушки. Их ауры, светящиеся, точно электрические лампочки, были лучшей приманкой для нечисти. Геор старался не думать о том, сколько детей пропадает в его городе каждый месяц и что с ними случается на самом деле…

Сел на скамейку, прислушиваясь к разговорам ребят. В домике, сделанном из яркой пластмассы, собралась стайка мальчишек. Они сгрудились, перешептываясь. Один пацаненок – белобрысый, с цыплячьей шейкой – все вертел головой, будто боялся, что беседу подслушают. И ведь подслушивают! Геор усмехнулся, но потом сделался серьезен, даже сумрачен. Разговор ему не нравился.

– Миха, давай, сегодня моя очередь! – сказал темноглазый мальчишка и подтолкнул локтем белобрысого.

Тот покачал головой и отступил, прижал руку к груди. Жест был такой, будто у него внезапно прихватило сердце, – странный жест для десятилетнего пацана. Друзья наступали на него, глядя зло, без сочувствия. Самый высокий, кряжистый паренек рванул задохлика за ворот.

– А ну! Отдавай! Сережкина очередь, а завтра моя.

Со стороны казалось, что происходят обычные мальчишеские разборки. Не поделили какую-нибудь свехценную вещь вроде рогатки или подшипника. Хотя это Геор в детстве мог из-за рогатки подраться, а из-за чего сейчас пацаны дерутся? Из-за карточек трансформеров? Фигурок «Марвел»? Однако