— Так точно! Объект сегодня самостоятельно появился на скале в компании своей подруги. Выглядел он абсолютно нормально. По словам очевидцев, Мангустов сообщил семье и приближённым к нему людям, что полностью поправился. Сказал, что на нулевом уровне этой изнанки существует какое-то вещество, которое вернуло ему здоровье. Косвенно информация о веществе подтверждается изменением физического состояния его слуги рода, некой Аманды.

— Знаю Аманду, — привычно побарабанил пальцами по столу воодушевлённый Львович. — Прикольная старушка. И что с ней?

— Дело в том, что она перестаёт быть старушкой! Сейчас выглядит максимум на сорок лет. Это или новая, никому не известная магия, или действительно эликсир существует. Аналитики склоняются ко второму варианту.

— Так, хорошо! — улыбнулся начальник. — Вернёмся к парню. Что ещё выяснили?

— Простите, шеф. Новости так себе, он записался на турнир. Ежегодные соревнования между магическими академиями. По нашим данным, объект точно пройдёт отбор.

Рукалицо от шефа заставили подчинённого подпрыгнуть, слишком громко начальник хлопнул себя по лбу.

— Твою же мать! — проматерился он. — И как нам его спасать? Может, ему просто ногу сломать? Местах в десяти? Или даже отрезать? Пока отращивают новую, отборочный турнир пройдёт.

* * *

После завтрака меня заграбастали Семён и полковник. Им обоим почему-то было чертовски важно, чтобы я лично оценил людей, отобранных службами для работ на нулевой изнанке. Если честно, причин так и не понял, но спорить не стал. Мне несложно, да и любопытно.

Визуально на стройке за три дня моего отсутствия ничего не изменилось. Разве что техники и куч стройматериалов стало капельку меньше, но это неточно. Мы направились к небольшой дверке с внутренней стороны стены, окружающей спуски, и оказались в длинном коридоре. Немного попетляв, пришли в довольно большую комнату. Судя по всему, это была или будет казарма.

Нас уже ждали. Кучка народу поднялась с коек и встала полукругом возле нас. А у меня тут же зачесались браслеты, которые гномы почему-то обозвали наручами. Вот тебе на! Это где и когда я мог перейти дорогу строителям, раз кто-то из них меня, мягко скажем, невзлюбил?

— Эти избранные, — между тем гордо произнёс Семён Бобров, — лучшие из лучших, прошедшие все проверки, полностью подтвердившие лояльность мне, стройке и тебе.

А я смотрел на эти лица и пытался понять, кто же из них испытывает ко мне антипатию? Обычные рабочие люди с разными чертами внешности, характером, мировоззрением и даже семейным положением.

Предвидение молчало, никто из них не собирался на меня нападать, да и браслеты говорили только о плохих намерениях и мыслях в мою сторону, но не об активном противодействии. Когда мне надоело гадать, я подошёл к полковнику и сказал, сильно понизив голос:

— Дружище, среди этих ребят надо найти одного плохого. Не спрашивай, откуда я знаю, но он тут точно есть. Вызови пару быстрых и крепких парней и попроси зайти рабочих ко мне по одному на короткое собеседование. Так я смогу его вычислить.

Офицер явно удивился, но виду постарался не подать. Буквально через три минуты меня отвели в какую-то каморку, а по сторонам поставили двух бойцов.

У всех входящих я спрашивал самую разную ерунду и быстро отпускал. Нужный мне человек зашёл девятым. Я подал охранникам условленный сигнал и в лоб задал вопрос вошедшему:

— Чем я тебе не угодил, уважаемый? За что ты желаешь мне зла? Что ты задумал?

— Но как? — возмутился крепкий и довольно симпатичный мужчина лет сорока или чуть меньше. — Впрочем, это неважно. А вас ненавижу, ваше сиятельство! На этой стройке и именно из-за вас погибла моя дочь. Моя единственная и неповторимая! Мы свадьбу готовили, и парень хороший был. А теперь вся жизнь кончена!

В этот момент я растерялся. Я серьёзно рассчитывал накрыть ещё одного шпиона как минимум, а нарвался на раздавленного горем отца. Если сказал бы, что достоверно понимаю его чувства, я бы соврал. Но мне казалось, что понимал. Я никогда не терял детей, только друзей и родителей. Но даже этого мне хватило, чтобы проникнуться к мужику глубоким сочувствием.

— Прости, я не знал, — сказал я и жестом попросил бойцов выйти. — Моя вина в случившемся только в том, что обнаружил тонкое место. И в том, что наше государство до сих пор не нашло тех, кто хочет его отобрать. Это была диверсия, пострадало много хороших людей. И все мы здесь для того, чтобы такое не повторялось в дальнейшем.

Я говорил и понимал, что показываю перед этим посторонним человеком слабость, чуть ли не исповедуюсь. Но мне было по хрен. Важно именно выговориться и при этом успокоить бедного мужчину. Впрочем, на изнанку он в любом случае допущен не будет. Слишком сильно его горе, и этот человек непредсказуем.

Мы проговорили минут двадцать. После этого ко мне завели оставшихся, и с ними было всё ровно — никакого негатива в мой адрес. Полковник, узнав о причине моей паники, озадаченно почесал затылок.

— Но как ты понял? Наши спецы этого не обнаружили!

— Интуиция, — пожал я плечами. — Боковым зрением заметил взгляд, полный ненависти, как мне показалось. Но кто это, разглядеть не смог. В общем, бедолагу отстраняй. В идеале на курорт его, психологическое здоровье поправить. За мой счёт.

— Хорошо, я распоряжусь, — растерялся служивый.

— Да не, это не твоя работа, — усмехнулся я. — Сам всё устрою.

Больше срочных дел в поместье не было, и я предложил своим отправиться в академию немного заранее. Есть шанс, что первичный отбор даже успею пройти сегодня. Да и что душой кривить, уже соскучился по бесшабашной, но умной Наде и скромной и рассудительной Наташе.

Такси прибыло через полчаса, мы загрузились и отправились в путь. В этот раз со мной ехали только Аива, Колян и одна из сестричек, имя которой я так и не выучил.

В академию прибыли после обеда, и я рванул в здание, по дороге вызванивая Светлану и выясняя, куда мне надо. Оказывается, можно было не спешить, комиссия работала до пяти вечера.

В приёмной сидела длинноногая блондинка с необременённым интеллектом лицом. Сразу вспомнился мой старый мир, где престарелые начальники заводили себе помощниц, исходя не из деловых качеств, а по длине ног, высоте груди и «податливости». Тьфу, мля! И здесь явно то же самое.

Выяснив, кто я, и сверившись со списком, который небрежно держала двумя пальчиками с когтями, девушка разрешила войти. В комиссии были трое мужчин, из них я знал только одного — мага огня, похожего на Гендальфа. Я не стал гадать, кому именно оказывает услуги длинноногая блондинка, и просто поздоровался.

Мне приказали подойти к уже знакомой по церемонии поступления пирамидке и положить руку. Через секунду в потолок ударила радуга, а у людей, сидящих в комиссии, пооткрывались рты от удивления.

— Но это невозможно! — наконец, выдохнул один из них. — После твоего геройства в бассейне мы ожидали понижения максимального уровня до четвёртого. А у тебя полноценный шестой!

Глава 4

Трое судей смотрели на меня, как на редкий образец непонятно чего — то ли картошки, то ли улитки. Наконец, один из них отморозился, тот самый, которого я про себя прозвал Гэндальфом, маг огня.

— Это невозможно! Я присутствовал на вступительных экзаменах и точно помню, что твой максимум был пять целых, восемнадцать сотых. А теперь у тебя шесть и одна десятая. Это нонсенс! Вместо падения уровня из-за травмы каналов ты вырос!

— Но, коллеги, все мы помним про бесчеловечные опыты нашего друга, и именно в стенах этой академии, — вступил в спор второй, которого я не знал.

Он выглядел значительно моложе, хотя я прекрасно понимал, что у сильных магов внешний возраст и реальный — две большие разницы, как говорили в Одессе моего прошлого мира. Щегольские усики, короткая стрижка, свёрнутый набок нос и покалеченные уши говорили о том, что он увлекался борьбой или боксом.

— Вы же все застали эти эксперименты! — продолжил мужчина. — Тогда было уничтожено восемнадцать человек. Уничтожены они как маги, их каналы оказались полностью повреждёнными. Но трое, кому повезло, смогли прорваться на более высокий уровень. Этот же юноша, по моим данным, минимум четырежды находился в коме из-за магического истощения, плюс в последний раз сильно пожёг центральные магопроводы. Так что перед нами отличный пример того, что наш осуждённый на каторгу коллега был