впредь говорить подобную чушь. Она почувствовала себя более мужественной. Она ведь задира и потому должна быть бессердечной. Она сидела тут и жевала сухари, болтала с Акселем, в то время как Шу пришлось перенести все эти невзгоды после смерти Локи. Как она могла стать такой безответственной и наивной? Тем не менее, ей нравились ее мысли, словно кто-то другой внутри нее разговаривал. Может ей стоит рассказать Акселю, как она назвала себя Гретель этим утром?

— Так, где же Шу? — Фейбл ощутила потребность спросить.

— В подвале, — ответил Аксель, когда зазвонил телефон.

— Что она делает в подвале?

— А ты как думаешь? — Аксель достал телефон из кармана. — Оплакивает тело Локи.

— Оу. — Фейбл перестала жевать. Пиквик погрустнел.

Аксель прочел имя звонившего. Его выражение лица изменилось. Фейбл не могла понять, что оно значило, но одно она знала наверняка, он возбужден.

— Мне нужно ответить, — бросил он, убегая. — Даже не вздумай включать радио Кармен. Если попытаешься, машина начнет дико трястись. Поболтаем позже, сестренка! — Он нажал на кнопку, и где-то в поле раздалась его болтовня.

— В подвале? — прошептала Фейбл. — Как думаешь, может нам следует быть с ней или же оставить ее наедине со своей Истинной Любовью? — спросила она у Пиквика.

Вместо Пиквика ответило радио. Из колонок полилась мелодия, у Фейбл от удивления открылся рот. Радио играло лишь в присутствии Локи. Как такое вообще было возможно?

Когда песня закончилась, ведущий поблагодарил Фейбл Крамблувуд и Попугая Пиквика за внимание. Ведущий объявил, что следующая песня будет прощальной и посвящается она единственному и неповторимому Локи Блекстару, исполняют единственные и неповторимые Воинствующие Тыквы. Когда песня заиграла, что-то произошло с глазами Фейбл. На этот раз это был не зуд. То были слезы. Много слез, от осознания того, что Локи на самом деле больше нет, быть может, навсегда.

Глава 4

Фейбл подкралась к двери подвала, заметив, что бросила позади себя несколько хлебных крошек. Она подавила свою необычную неловкость, и решила забыть о том, что случилось с ней на мгновение. Она шагнула вперед, сделала глубокий вдох, а затем открыла дверь в подвал.

Осторожно ступив на потрескавшиеся деревянные ступени, она бросила взгляд на ржавую печь внизу, которая была здесь еще с незапамятных времен. Лишь Фейбл была в курсе, что это та же самая печь, которую Серена растапливала, чтобы добыть огонь для своего искусства в Мире Сновидений. Каждый раз, когда Фейбл думала, что этот дом изначально был подземельем Бабы Яги, у нее косички вставали дыбом… абсурдно, конечно; но по ощущениям, у нее словно было два носа Пиноккио в волосах. Мысль о том, что она и Аксель жили в доме, где два века назад тысячи девушек удерживали силой, а потом отправляли Королеве Скорби на растерзание, никак не укладывалась в ее голове… плюс тысячи мальчишек зажарены и съедены в этой самой печи Бабой Ягой. Сахарный Домик не смотря на свой сказочный вид, был просто напросто домом ужасов.

— Шу? — позвала Фейбл. Ей стало немного не по себе в тусклом свете подвала. — Ты здесь?

Никто не ответил.

Медленно, Фейбл начала спускаться вниз, все еще бросая крошки, словно боялась, что может заблудиться. Она ступила на пол, где тени от нескольких свечей заплясали на стенах.

— Шу? — повторила Фейбл.

На этот раз, она услышала кое-что в ответ. Ни слова. Лишь всхлипывания и плач. Фейбл потерла глаза и прислушалась к звукам рыданий. Она предпочла не обращать внимания на жуткие тени на стенах. Наконец, она нашла Шу сидящей посреди комнаты, она обхватила руками гроб Локи.

— Он дышит? — любопытство Фейбл одержало верх. Не было нужды говорить «доброе утро» или прочей подобной ерунды. Она была уверена, что все мысли Шу были заняты сложной загадкой сказок Братьев Гримм, так что подобные жесты были просто неуместны.

Шу рассеянно кивнула, еще крепче обнимая открытый гроб Локи. Это был тот самый гроб, который Аксель вместе со своими дружками-занудами сделали для него. Локи лежал на спине с закрытыми глазами и скрещенными руками. Аксель одел его довольно глупо: в желтый смокинг и сунул ему букет роз в руки. Локи выглядел таким красивым, когда спал, вылитый заколдованный принц, которому был нужен лишь волшебный поцелуй. Почему в сказках девчачьи поцелуи не возвращали парней к жизни? Почему всегда прекрасный принц, а не прекрасная принцесса?

Уже приблизившись к Локи, Фейбл поняла, что на самом деле это был гроб Шу из замка, теперь же в нем покоился Локи. Двое влюбленных поменялись местами в гробу. Милая и грустная ирония. От одной только мысли у Фейбл на глаза навернулись слезы, на мгновение ее личность вышла за рамки сорванца и вернула ее к реальности. Она задумалась, что если то, что произошло с ней, отразилось на событиях сегодняшнего дня. Быть может, это безумие или неверное заклинание, которое как-то повлияло на ее разум?

Она отогнала от себя эти мысли и, приблизившись к Шу, погладила ее по спине. Шу не только плакала. Она вся вспотела и ее трясло. Лицо было мокрым от слез, ее бледность смешалась с краснотой щек, она вовсе была не похожа на вампира. Ее прекрасные черные волосы вымокли от слез и прилипли к щекам, свернувшись, словно ядовитая змея, вокруг шеи. Фейбл вспомнила, как Шу до смерти напугала ее пару дней назад в Шлоссе. Сейчас она выглядела невероятно слабой и уязвимой.

— Я убила его. — Она уставилась на Фейбл, ее взгляд умолял о прощении, словно Фейбл была священником на исповеди. С ее мальчишеским отношением, Фейбл была совсем не тем человеком, к кому следует обращаться в данной ситуации. Никто не знал, насколько она сама хрупка.

— Ты сделала то, что должна была, — ответила Фейбл, цепляясь за свой странный мужественный настрой, который на этот раз пришелся к месту. Как правило, она сама рыдала до той поры, пока ничего не становилось видно сквозь очки. Но не сейчас. Слезы угрожающим образом высохли, будто по мановению волшебной палочки. Странное чувство мужества внутри нее сильно в этом помогло. Быть может, она просто выросла и научилась не поддаваться эмоциям?

— Нет, — возразила Шу. — Я не должна была убивать его. Я была зла, что он причинил боль Серене. Я была зла, что он снова стал Охотником. Я убила его не из-за необходимости, а из-за ярости, что не удивительно, ведь я — Избранная. — Клыки Шу показались изо рта, не угрожающе, а даже как-то уязвимо.

Фейбл вздрогнула. Она даже сделала шаг назад. Клыки снова напомнили ей