Рита не отказала себе в удовольствии немножко потянуть паузу, понимая, что Рихтер от этого только сильнее взбесится. Спокойно прошла к чайнику, налила воды, щелкнула кнопочкой, достала с полки коробочку зеленого чая, вымыла стеклянный чайничек, насыпала туда заварки, залила крутым кипятком….

— А можно как-то побыстрее? — не выдержал он. — Или у тебя тут гребаная чайная церемония?

Рита удовлетворенно улыбнулась и повернулась к нему. Его голубые глаза сверкали бешенством. Черт, это было даже красиво!

— Считаешь, уставшая женщина после целого дня с маленьким ребенком не имеет права на чашку чая? — невинно спросила она.

— Считаю, что если этой женщине забота о ребенке настолько в тягость, она может прямо сейчас идти на все четыре стороны. Я ей еще и доплачу за это!

— Подкуп, значит. Занятно! Интересно, что бы на это сказала твоя сестра?

— Планируешь нажаловаться? — нехорошо прищурился Марк, а Рита тяжело вздохнула.

Ей надоело ходить вокруг да около. В конце концов, не один Рихтер тут устал, она тоже задолбанная дальше некуда. А ведь ночью опять же нормально не поспишь — надо кормить обжорку по имени Арсений.

— Так, Рихтер, — решительно сказала она. — Давай честно. Если б не Марта, я бы тебя уже давно попросила с вещами на выход. Но она моя подруга, я люблю ее и Арсения…

Марк недоверчиво хмыкнул, но Рита продолжала.

— … и исключительно ради них я согласна терпеть тебя здесь. Давай уже до чего-нибудь договоримся, и я пойду спать.

— Давай, — Марк твердо на нее взглянул. — Я сплю в своей комнате.

— Кто бы сомневался, — фыркнула Рита. — Я буду в спальне Марты или в детской, по обстоятельствам. Так, теперь пройдемся по обязанностям. Я убираюсь в этих комнатах, плюс кухня. Ты моешь ванную с туалетом, зал и свою комнату.

У Рихтера вытянулось лицо.

— А нельзя просто пригласить клининг? — вежливо уточнил он.

— Любой каприз за ваши деньги, — пожала плечами Рита. — Но пусть приходят тогда, когда мы гуляем.

— Я решу этот вопрос, — кивнул Рихтер, и она вдруг испытала к нему небольшую — очень, очень небольшую, буквально крохотную! — благодарность. Без уборки реально будет проще.

— Про еду…

— Я себе буду заказывать, — перебил ее он.

— Вот и прекрасно, — буркнула Рита. — За собой только не забывай убирать на кухне. Увижу мусор на столе или грязные тарелки, отнесу к тебе в комнату и сложу горкой на кровати.

Рихтер смотрел на нее как на диковинную зверушку — с каким-то веселым изумлением.

— Я и забыл, какая ты невыносимо наглая.

— Поправочка: я еще хуже, чем ты помнишь, — оскалилась Рита. — Подросла, знаешь ли. Опыта набралась.

— Вижу. — И он обвел ее беззастенчивым взглядом сверху донизу. Откровенным, неприятным, по-мужски оценивающим взглядом. И Рита, несмотря на то что была в длинных домашних штанах и свободной футболке, вдруг почувствовала себя голой.

— Че пялишься? Нравлюсь? — как-то по-дворовому огрызнулась она. Словно опять стала худой нескладной девчонкой с торчащими ушами, кривыми зубами и в дешевых тряпках. Девчонкой, у которой из достоинств — только наглость и мозги. Да и те в силу возраста работали тогда не то чтобы очень хорошо. На учебу их хватало, а на жизнь уже нет. Вот и творила глупости всякие. Даже вспоминать теперь не хочется.

— Не нравишься, — цинично хмыкнул Рихтер. — Но ты определенно стала симпатичнее с возрастом.

Вот козлина. А она ему еще сочувствовала!

— Если ты так общаешься с женщинами, то ничего удивительного нет в том, что ты до сих пор не женат.

— Поверь, если мне захочется, я найду подход к любой.

— А что, тебе не хочется? — не удержалась Рита. — Не интересуешься женщинами в принципе?

Марк широко, нагло улыбнулся.

— Не надо брать меня на слабо. Я на такое не ведусь. Лучше скажи, почему ты все еще не замужем? Мужики же вроде любят стерв типа тебя. Неужели все так плохо в личной жизни, что вместо того, чтобы рожать своего ребенка, ты заботишься о чужом?

Рита закаменела. В ушах у нее зашумело, и диких усилий стоило сохранить максимально непроницаемое лицо.

— Ведешь себя как баба, Рихтер. Марте было бы за тебя стыдно. — Услышала она свой спокойный голос будто бы со стороны.

А потом развернулась и ушла. Тихо прокралась в детскую под равномерное сопение спящего малыша и легла прямо там, на диванчике — даже не умылась и не переоделась. Все равно через несколько часов просыпаться и кормить Арсения.

Под веками жгло, во рту было мерзко и горько. Но Рита порадовалась за себя, что не сломалась на глазах у Рихтера. Этому стервятнику нельзя показывать свои слабости — он вцепится в больное и будет терзать исключительно из мстительного удовольствия. Нет уж, Рита не доставит ему такой радости: она будет сильной. Она справится. Она сможет.