Я подхожу ближе. Она не такая хрупкая, какой казалась в одежде. Ее фигура мягкая и округлая в нужных местах, и это вызывает желание смять в ладонях нежную плоть.

Истинная женщина. Второй размер груди и округлые бедра в сочетании с тонкой талией и невысоким ростом пробудили бы мужское начало в любом, у кого в штанах имелся хер.

Я даже улыбнулся ее женской хитрости, слишком впечатленный открывшимся видом, чтобы злиться, когда она попыталась кое-как прикрыться собственными волосами.

«Чертова Ева…» — Думал, я касаясь ее руки и двигаясь вверх к плечу, откидывая назад шелковистые пряди.

Мне безумно понравилась мягкость ее кожи, и то, как Куколка покрылась мурашками от моих прикосновений.

Большинство женщин, которых я трахал, были одного типажа: стройные, без явных форм и готовые на эксперименты в постели. Я никогда не обращал внимания на такие мелочи, как их рост или нежность кожи. Но теперь, увидев все это в Куколке, все сильнее ощущал свое физическое превосходство.

Решив больше не медлить, притянул девушку к себе, давая ей в полной мере ощутить свой готовый к бою хер. Кукла резко втянула в себя воздух, когда наши обнаженные тела соприкоснулись.

— Да, малышка, он уже давно готов, — произнес я, почувствовав ее дрожь от ощущения моей эрекции, вжатой в ее мягкий живот. — Я хочу получить от тебя море наслаждений, Куколка., — шепчу ей на ухо. Кукла почти до крови прикусывает нижнюю губку и жмурится от переизбытка эмоций.

Она начинает несмело проводить ладошками по моей покрытой жесткими волосами груди, сводя с ума своей неспешностью. Дыша мне в ключицу, постепенно доходит прикосновениями до моего живота. Я внимательно всматриваюсь в ее мокрое от слез лицо.

«Восхитительно» — думаю, ощущая легкое прикосновение женских губ. Она медленно целует место чуть выше ореолы темного соска, постепенно двигаясь к середине грудной клетки.

«Черт! Это слишком нежно для меня!» — Я запускаю руку ей в волосы.

Чувствую, как ее трепещущее тело прижимается ко мне. Ее острые соски упираются в меня, как дула пистолетов. Это окончательно добивает меня, заставляя потерять остатки терпения и грамотно поставленную последовательность действий.

Зарываясь в ее густые волосы, я заставляю искусительницу откинуть голову назад, до безумия желая впиться в ее рот и ощутить вкус этих манящих губ.

Через секунду я требовательно и сильно впиваюсь в них. Наступая, подталкиваю ее к кровати, не оставляя ей другого выбора. Она заваливается и замирает неживым бревном, вызывая у меня усмешку.

— Не стоит рассчитывать, что это будет скучная пятиминутная возня, Куколка, — я нависаю сверху и облизываю мочку маленького ушка, от чего ее тело немного выгибается. — Сегодня я ожидаю…бурных оваций, — чуть покусываю нежную кожу шеи, и девчонка издает глубокий вздох.

«Прекрасное начало» — думаю я, наконец, давая волю своим рукам. Мои пальцы сжимают мягкую плоть женской груди. Такая упругая, теплая тяжесть, которую приятно держать в руках. Соединив полушария вместе, начинаю по очереди всасывать розовые соски алчным ртом, наслаждаясь тем, как дерзко они затвердели от моей грубой ласки. Кукла приоткрывает рот, шокированная моими действиями.

«Это только начало, Куколка, ты и не такое испытаешь» — я подключаю зубы, чуть оттягивая розовую прелесть.

У Куклы оказалось очень отзывчивое тело…

Ее глупые попытки сдержать эмоции от этой прелюдии лишь сильнее заводили меня и будили желание действовать все откровеннее.

Почувствовав ее руки на своем затылке, я захотел, чтобы эти пальчики зарылись глубже в мои волосы и больно потянули их.

«Зачем я только придумал эту игру в нежность и «занятия любовью»?» — Думал, обводя языком одно полушарие и поднимаясь к соску. Когда я проделал то же самое с правой грудью, то услышал ее приглушенный всхлип, пославший волну желания прямо в мой напряженный хер.

Тело Куклы выгибается подо мной, от чего я почти зверею от силы своей похоти. Мои ладони продолжают настойчиво работать над острыми пиками ее груди, а губы двигаются вниз к аккуратному пупку. Я трахаю его языком, заставляя вздрагивать женский таз.

Боль в паху становиться все ощутимее, но я мужественно терплю ее, желая причинить еще больше «страданий».

«Ты будешь помнить эту ночь до самого конца, Куколка» — вспыхивает в моем воспаленном мозгу. Я с усмешкой наблюдаю за ее сопротивлением своим собственным желаниям, когда она пытается держать ноги сведенными вместе.

Я с силой развожу их, касаюсь пальцами мягких, опухших от возбуждения складок, наслаждаюсь тем, какая она влажная и готовая к моему вторжению. Эпиляции в этом месте стоит отдать должное, она была полностью гладкой, как я люблю…

От моих бесстыжих прикосновений Кукла замирает и закрывает глаза.

«Проклятье! Это не должно быть таким всепоглощающим!» — Я опускаю голову, тяжело дыша ей в пупок, собирая остатки своего контроля. Пальцы живут собственной жизнью, продолжая исследовать сладкую плоть, касаясь увеличившегося лепестка клитора.

— Значит, вот как ты меня ненавидишь, Куколка? — Влажными от соков пальцами очерчиваю капризный изгиб ее нижней губы. — Попробуй и скажи мне, какая ты на вкус?

— Останови эт-то… — В ее отчаянном шепоте угадывается мольба и потрясение, из глаз бегут слезы.

— Как это остановить? Мы еще даже не начали, все сладкое — впереди, — я погружаю в нее два пальца, поглаживая сладкий розовый клитор. Ощущение ее тесных пульсирующих стенок заставляют меня втягивать воздух сквозь зубы, я готов взорваться представляя, как хер заменит мои пальцы.

***

Я пытаюсь взять себя в руки и отключиться от этих убийственный ощущений. Я никогда не возводила секс в основу своей жизни и отвергала всех потенциальных любовников, хотя с моими внешними данными никогда не имела в них недостатка.

Моя цель всегда оставалась для меня главным источников эмоций. И, несмотря на то, что я вышла замуж ради ее выполнения, все же не смогла забыть своих нравственных убеждений и переступить через эти чертовы моральные принципы.

Что же случилось со мной сейчас в руках Хищника? Как я могу быть такой отзывчивой на его дикие ласки?

Чувствуя на языке свой собственный вкус, сминаю голубую ткань простыни, не в силах ответить на вопросы, проносившиеся в моей голове. Его движения — все интенсивнее, они заставляют срываться с моих губ сладостные стоны.

Он будто нащупывал особенность положения моей матки, воздействуя на крохотное сплетение нервных узелков внутри.

Волшебная точка женского безумия, подвластная гибким мужским пальцам…

Я коротко всхлипнула, откидывая голову назад. Мои пальцы пришли в хаотичное движение. Они то хватались за плечи Хищника, то рвали шелковое белье на кровати. В следующую секунду я пытаюсь начать контролировать собственное тело, но Хайсам, ощущая ритмичные сжатия моего влагалища, лишь усиливает свой напор.