Шрифт:
Закладка:
Какая послушная девочка, однако. Давно таких не встречал. Мне нравится. А вот её неугомонная подружка меня уже капитально бесит.
Мы с Николиной никогда не ладили и вряд ли хоть когда-нибудь поладим. Эта мелкая неотёсанная дикарка для меня в точности, как и для Остина — что-то типа младшей сестры-хулиганки. Только разница в том, что Остин вечно оберегает и защищает Никс, а я её прибить при каждой встречи желаю.
Выводить эта стерва умеет мастерски. И драться — тоже. Рука у неё тяжёлая. Моя челюсть заценила. Причём уже не единожды. Однако ещё раз ударить себя я этой драчунье не позволю. Пусть вырывается и кричит, сколько хочет. По*уй. Пока не извинится за беспочвенный наезд, с места не сдвинется. Я могу удерживать её хоть до самого утра.
И я, правда, собирался вжимать её в стену, сколько потребовалось бы. Но увы, в следующий миг меня кто-то хватает за рубашку и резко отрывает от Никс.
– Ты какого чёрта творишь?! – доносится твёрдый, звучный голос Остина.
Ну естественно. Кто ж ещё мог примчаться этой дуре на помощь?
– О-о, а вот и братец объявился! – скрыв раздражение под напускным весельем, восклицаю я.
Но друг не разделяет моей радости. Он хватает меня за воротник и несколько раз встряхивает.
– Повторяю: какого хрена ты делаешь ей больно?! Ещё не протрезвел?! Я тебе сейчас быстро помогу!
– Стоп, стоп, стоп! – поднимаю руки вверх в знак капитуляции. – Не кипятись, друг, я точно пока ещё никому больно не делал. Это твою защитницу нужно опасаться. Ей сегодня подраться приспичило, я лишь отбивался.
Тщательней всматриваюсь в побитое лицо Остина, и моя неуместная улыбка быстренько исчезает. Ещё один дурак нашёлся. Какого чёрта он попёрся на бой, если знает, чем это для него могло закончиться?
– А ты, как погляжу, в самом деле полез в драку. Вроде бы из нас двоих я — тот, кто любит совершать необдуманные поступки.
– Так и есть, ничего не изменилось, – после недолгой паузы отвечает Остин и наконец выпускает меня из захвата.
– Не очень в этом уверен, но в любом случае рад, что ты жив и здоров, – поправляю ворот рубашки и хлопаю Остина по плечу, краем глаза замечая, как Никс опять планирует меня атаковать.
Благо Остин быстро реагирует и перехватывает драчунью.
– Вот о чём я тебе и говорил. Она сегодня совершенно невменяемая.
– Лучше быть невменяемой, чем таким ничтожеством, как ты!
– Слушай, засунь эту боксёршу в клетку, пока она тут всем лица не поотбивала.
– Помолчи, Марк, а ты успокойся! И быстро на улицу! – рявкает Остин, явно теряя терпение.
– Дай его прибить сначала!
– Да успокойся же ты, Николина! Идём на улицу!
Разумеется, Никс не слушается. Послушание вообще не её конёк. Остин обхватывает мелкую пацанку и выносит её на улицу сам.
– Побудь с девчонкой, Марк, и не твори глупостей! Я скоро вернусь, – бросает перед уходом Рид, указывая на молчаливую милашку.
– Какие глупости? Ты что? Я — сама серьёзность, – усмехаюсь и, вновь расплывшись в своей фирменной улыбке, встречаюсь взглядом с Эмилией.
На её лице отображается растерянность, но в глазах при этом горит упрямая решимость. Интересная девочка. Необычная. Цепляющая. И навевающая много вопросов, которые я прямо сейчас ей задам.
Марк
– Как же так получилось, Мили, что мы с тобой ни разу раньше не встречались? – усаживаюсь на диван и жду, что девчонка сделает то же. Однако она так и продолжает стоять на месте, растерянно хлопая ресницами.
– Мили?
– Да, мне кажется, тебе очень подходит. Тебе не нравится?
– Нет… Нет, просто… Меня так никто никогда не называл.
– И это замечательно. Обожаю быть первым, – многозначительно ухмыляюсь, но Мили не улавливает двусмысленности фразы. Расплывается в ответ в донельзя милой улыбке и прикусывает нижнюю губу, чем чертовски меня заводит. Аж хренею от напряжения в паху. Член так стоит, будто я и не трахался сегодня утром.
– Ты так и будешь стоять? Или всё-таки присядешь?
– А твоя подружка не вернётся?
– Моя подружка? – вскидываю брови.
– Да. Та девушка, с которой ты общался до нашего прихода. Разве ты не собирался провести этот вечер с ней?
Собирался. Но сейчас я даже рад, что та блондинка испугалась нашей потасовки и свалила самостоятельно. Не хотелось бы на глазах у Мили искать способы тактично отвязаться от ненужной компании.
– Забудь о ней. Она моя давняя знакомая. Мы просто разговаривали. Но, как видишь, её больше здесь нет. Присаживайся. Я не кусаюсь.
Мили слабо улыбается, с опаской осматривая пошарпанный диван, но всё-таки решается сесть на самый край. Меня не устраивает полутораметровая дистанция между нами. Бесцеремонно умещаю руки на её талию и рывком притягиваю милаху к себе.
– Ой, ты что? – девчонка упирает ладонь в мою грудь и округляет свои потрясающие глазищи.
– А что я? Всего лишь ближе тебя притянул. Рядом со мной на тебя будут меньше пялиться. Уж слишком ты выделяешься на фоне всей массы людей этого заведения.
– Но ты тоже выделяешься, – отмечает очевидный факт.
– Да, но меня тут уже многие знают, поэтому рядом со мной тебе будет в разы безопаснее.
И это правда. Милашка не подходит этому жуткому месту. Совершенно. Слишком чистая, хорошо одетая и невинная. Ей нельзя быть здесь. Это опасно. Однако увести её прочь я не могу. Я не трезв, сесть за руль не в состоянии, да и бросил машину неизвестно где, а без транспорта на улице ещё опасней, чем здесь.
Конечно, я мог бы вызвать такси и отправить девочку домой, подальше от меня и всей энглвудской грязи, но не хочу так быстро отпускать её. Нравится она мне. Волосы у неё красивые, длинные, тёмные, как я люблю. Пахнет вкусно. Не приторно, не едко. Кажется, на ней вообще нет духов. И смотрит так доверчиво, с долей восхищения, словно всю жизнь мечтала о встрече со мной… И как тут устоять?
– Ну так что? Расскажешь мне, где пряталась от меня так долго? – склонив голову на бок, спрашиваю я.
– Я нигде не пряталась.
– Получается, это Никс скрывала тебя от меня? Давно вы с ней дружите?
– Несколько лет. Мы с ней вместе в детдоме проводим время с детьми. Там же и познакомились.
– Понятно. То-то я думаю, где Никс могла найти такую подругу, как ты.
– Какую такую?
– Такую непохожую на неё.
– Противоположности притягиваются. Слышал об этом?
А я не только слышал. Но и чувствую это на собственной шкуре прямо в этот момент. Тянет к этой милашке не по-детски. С каждой секундой всё сильнее. И это нехорошо. А если уж быть совсем точным — херово. Для неё в первую очередь. Ведь Мили не вписывается не только в окружающую нас атмосферу, но и в мою жизнь. В неё вообще ничего не вписывается.
