Разбойник и сам это осознавал, поэтому он отбросил лук и выхватил нож.

Хочешь сражаться на ножах? Извини, ты проиграл — когда до врага оставалось чуть более трех метров, я с силой метнул нож. Среагировать противник не успел, и тяжелое лезвие с легкостью вспороло грудную клетку, пронзая сердце.

А ведь это мое первое настоящее убийство, — мелькнула в голове мысль, но тут же исчезла — таким мыслям не время в бою.

Я окинул взглядом поле боя и зло выругался: Штрауссы не побежали!

Эльфман и Лисанна застыли столбиками и пораженно взирали на битву, а Мира… Мира каким-то непостижимым образом умудрялась противостоять сразу двум разбойникам вооруженным дубинами! Давалось ей это с трудом, но она держалась, ловко уклоняясь от довольно неуклюжих ударов! Имей Мира оружие, она вполне могла бы победить. Но, в сложившейся ситуации, девочке оставалось только обороняться.

Эх, хотел бы я ей сейчас помочь, но ко мне уже спешит главарь. Довольно резво, для консервной банки.

— С этими двоими тебе повезло, сосунок, но на этом твоя удача закончилась. Хотя нет, вру — не закончилась! Я, Кхорг Железный, лично убью тебя, а это великая честь, чтобы ты знал!

Бандит хотел еще что-то сказать, но мне надоело его слушать, и я атаковал.

Этот противник куда опаснее предыдущих. Хотя бы тем, что с ног до головы закован в железо.

Но не против меня! Мой нож сделан не из Адамантия — Мертвый Металл слишком дорог и опасен, чтобы вручать его несовершеннолетнему. Даже наследнику Великого Рода.

Не из Адамантия, но Обсидианий, хоть и не может беспрепятственно проходить любые энергетические щиты, по прочности и возможности заточки ему практически не уступает.

Вжух! — пропускаю мимо себя двуручник, заставляя противника на миг потерять равновесие. Судя по всему, он довольно опытный, просто не сталкивался с таким маленьким и юрким противником, как я.

Цчшии — стонет вспарываемое железо.

— А-аа, моя нога! — кричит бандит, падая на землю.

Броня сказала свое слово — ногу я ему не отсек, но сухожилия подрезал.

Добив противника ударом в щель забрала, — нельзя оставлять за спиной врагов, — я устремляюсь на выручку Миражанне.

Черт, не успел! В момент, когда я расправился с главарем, один из дуболомов все же смог достать Миру.

Дубина с силой врезалась ей в плечо, и девочка, отлетев на несколько метров, упала на землю!

— Мира! — Эльфман, до сих пор стоящий неподвижной статуей, сжав кулаки, бросился на обидчика своей сестры, но, получив дубиной под дых, мигом опустился на землю.

— Ты. Посмел. Обидеть. Моего. Братика. Не прощу! — произнесла поднявшаяся с земли Мира.

Только это была не та Мира, которую я знаю. Не видь я это собственными глазами, ни за что не поверил бы, что это она.

Ее сложно было узнать: черты лица заострились, а по правой половине лица прошла глубокая трещина. Уши увеличились и тоже заострились, прям как у эльфов (довольно распространенный в галактике народ), хе-хе. Волосы встали дыбом, образуя довольно устрашающую прическу.

Одежда тоже сильно изменилась: вместо закрытой кофты и длинной юбки, практически не оставлявших открытых частей тела, на девочке был довольно откровенный наряд, полностью обнаживший живот, и почти не скрывавший, немаленькую для ее возраста, грудь. Или так только в этой форме?

На ногах были высокие, до середины бедра, сапоги, оставляющее остальную часть ног открытой, а на руках — огромные когтистые желто-зеленого цвета перчатки. Или не перчатки?

Учитывая остальные изменения, а именно: огромные кожистые крылья и толстый чешуйчатый хвост, — все же не перчатки.

— Умрите! — произнес демон, совсем недавно бывший Мирой, и кинулся на опешивших разбойников.

Первому мощный удар когтистой рукой проломил грудь, а во второго полетел небольшой шарик темно-фиолетовой энергии.

При столкновении шара с разбойником произошел взрыв и тот, отлетев, без сознания упал на землю.

После этого, Мира, двинулась было ко мне, но, внезапно, в ее затуманенных жаждой убийства глазах, промелькнул огонек узнавания, и она застыла на месте. А затем, с ужасом уставилась на дело своих рук.

В следующее мгновение, передо мной вновь стояла испуганная девочка, в которой не осталось и намека, на демоническую сущность, — даже правая рука стала нормальной.

— Все-таки я демон, — с горечью, прошептала она, без сил опускаясь на землю.

— И что в этом плохого? — я подошел к Миражанне и опустился на землю напротив нее.

— Я, я убила их! — девочка указала на тела разбойников.

— В этом нет ничего плохого. Ты защищала себя и свою семью! Скажи, что было бы, если бы вас захватили в плен? Молчишь? Я отвечу! Тебя, а возможно и Лисанну с Эльфманом изнасиловали бы, а потом продали в рабство! Так что, они получили по заслугам! Подумай, скольких человек они уже угробили, и перестань терзаться. Лучше пойдем посмотрим, что там с Эльфманом.

— Х-хорошо.

С Эльфманом, к счастью, все было в порядке. Никаких серьезных повреждений у него не было, и вскоре он пришел в себя.

Оба дуболома, к великому облегчению Миры, были живы, как и мечник, которому я отрезал ногу. Странно. Обычно с такими ранами не живут. В реальном бою я с таким не сталкивался, но в симуляторах, что проломленная грудь, что потерянная нога, приводили к скорой смерти. Нога — просто от кровопотери.

Лучник и главарь были ожидаемо мертвы. Чтобы выжить с такими ранами, надо быть явно не человеком.

Мира, увидев их раны, осуждающе на меня косилась, но ничего говорить не стала. Она, кажется, начала осознавать, что случилось бы с нами в плену и ее жалости к разбойникам заметно поубавилось.

Для Лисанны и Эльфмана произошедшее было настоящим шоком. Еще бы: их новый друг оказывается безжалостным убийцей, а родная сестра — самым настоящим демоном. Но они быстро преодолели этот шок, и, как ни странно, не стали хуже к нам относиться. Ни к Мире, ни ко мне. Но что-то в них неуловимо изменилось. Боюсь, именно сегодня они совершили то, что Мира сделала два года назад, а я, — где-то в четырехлетнем возрасте — перестали быть детьми.

Очистив карманы разбойников, и связав оставшихся в живых найденной у них же веревкой, мы поспешили покинуть это залитое кровью место.

Добравшись до ближайшей реки, мы наскоро поужинали, и Штраусы сразу же легли спать — сил ни у кого не было.

Я же принялся оттирать заляпанную кровью