Весна предположила, что сердце в мире людей осталось и Хомка найдет его быстрее всех, он же её любимчик был. Так и порешили, Фёдор и Семён попрощались с лесными жителями и отправились в свой мир, но взяли с собой зверька, который не отказался залезть на сильные руки жениха.

— Я найду сердце и спасу свою невесту! — с жаром в голосе крикнул он.

— Лишь бы не поздно, — тихо произнесла Весна.

Пропали жители леса, опять мост стоит, речка, как и прежде журчит, птицы поют, да солнышку радуются. Зверек на руках у Фёдора притих, ушки прижал, стал от солнца прятаться. Глядя на такой поворот, не стали идти сразу сердце искать, решили зверька схоронить, чтобы от солнца не растаял, а как с вечереет, так и отправиться на поиски сердечка Снегурочки.

Договорились через два часа встретиться, идти на поиски сердечка Снегурочки. Семён домой пришел, Марии все рассказал, плакать не стала, только молится стала в святом уголочке перед образом Господа, да поклоны класть земные. Фёдор домой пришел, зверька в хате пустил, кошки врассыпную бросились, а зверек под лавку схоронился и лежит, только черными глазками водит.

На столе накрытый ужин мама наготовила, поднял белый платочек, а там блинчики, грибная похлебка и пирог с рыбой. Присел возле стола, пирога отрезал, да похлебку подвинул, принялся кушать, до конца не успел доесть, как начал зевать, глаза слипаются, руки отяжелели, ног не чувствовать стал. Голова упала на стол, ложка из руки выпала, одолел его сон. Зверек подбежал к Фёдору, об ноги трется, а тот не просыпается, опять спрятался под лавку.

В этот момент в дом Анастасия зашла, прошла по горнице, заглянула во все комнаты, позвала Марфу, та не откликается, улыбнулась и подошла до Фёдора. Достала гребень небольшой из кармана, да в волосы ему сунула приговаривая:

— Будешь теперь ты мой и больше ничей, забудешь свою Снегурочку, будешь только меня любить, мои прихоти выполнять! — рассмеялась и вышла из дома.

В назначенный час Семён пришел, а Фёдор спит, будил его, будил, а тот и не просыпается. Марфа пришла домой, руками разводит, не поймёт, почему сынок так крепко спит и не реагирует на их. Стала стол прибирать, удивляется, не варила она ни похлебки и пирога ни пекла.

— А кто к вам в дом может еду принести? — спросил Семён.

— Отродясь такого не было, — взявшись за голову, качалась Марфа. — Отравился мой сынок.

— Не думаю, спит просто, крепким сном, как выспится, пусть на кузницу приходит. Хомка, — позвал Семён зверька и тот вылез из-под лавки и подбежал к ногам Фёдора. — Что друг, пошли на поиски сердечка с тобой, видишь, спит он крепко.

Хомка не пошел за Семёном, прыгнул на стул около сонного Фёдора, потом на спину ему и давай по голове лапками скрести. Марфа его сгонять полотенцем бить, а тот своё делает лапками, все по голове водит.

— Погоди Марфа, зверек — это не простой, видимо, есть причина так вот ему поступать, жаль, говорить он не может, видимо, был в доме кто, раз Хомка под лавкой прятался, — подошел он да рукой провел по голове, где зверек своими руками греб. Почувствовал предмет под пальцами, да не видать его глазами, вытащил из волос Фёдора, прощупал пальцами невидимый предмет.

— Что там Семён?

— Видимо, колдовство тут замешано, дай мне тряпицу в святой воде смоченную.

Подала ему Марфа платочек, намочила святой водой, он этот предмет в этот платочек положил, завернул, да себе за пазуху засунул. Погладил он голову Фёдора, Хомка успокоился, спрыгнул и до дверей побежал.

— Марфа, наказ тебе, никого даже родных в дом не пускай, а Фёдора из дома, пока я не приду, пусть в горнице сидит да молитвы читает и ты рядом с ним будь.

Пообещала Марфа исполнить просьбу Семёна, вышли они за забор с Хомкой, зверек сразу по дорожке побежал, не останавливаясь нигде. Пушистые лапки мягко ступали по траве, старался не испачкаться. Принюхиваясь к воздуху, он крутил головой и прислушивался ко всем звукам, что появлялись в зоне его досягаемости. А звуков в деревне предостаточно, кто-то уронил ведро, оно упало на доски и зазвенело, в другом дворе раздался протяжный звук мычания коровы. Дальше мяукала кошка, а потом зашипела и зафыркала, увидав странного зверя важно, шедшего по улице в сопровождении Семёна.

Хомка повернул в улицу к кузнице, как догадывался дед, только там в такую дождливую погоду мог быть открытый огонь. Подходя ближе, он увидел, как из кузницы Андрея валил дым. Навстречу выскочила собака и залилась звонким лаем, зверек остановился, пушистая шерсть и так торчавшая в разные стороны поднялась дыбом, теперь он стал похожим на пушистый шерстяной клубок. Оскалив зубы, он зарычал, предупреждая собаку, что без боя не уйдет, та сделала несколько шагов назад, но лаять не перестала.

Из кузницы вышел Андрей, мужчина недюжинной силы, в фартуке и повязанному платку на лбу, чтобы пот не мешал работе.

— Шарик на место, кому сказал! — повысил басистый голос на собаку Андрей.

Шарик гавкнул последний раз и гордо поднял голову, ушел, поглядывая на хозяина, зверек немного успокоился и принял обычный вид.

— Семён, что-то случилось? Давно ты ко мне не заходил.

— Скажи, а днем у тебя горел огонь?

— Странный вопрос, конечно, горел, у меня сегодня заказ был, для трех лошадей подковы выковать надо было, — приглашая в кузницу деда, рассказывал Андрей.

— Ты все время был в кузнице, — продолжал Семён расспрашивать кузнеца.

— Нет, конечно, жена звала кушать, уходил я, да что произошло, расскажи мне.

— В аккурат перед дождем Снегурочка пропала, говорят, она у тебя в кузнице была, да в огне сгорела, — пока дед рассказывал, зверек обошел кузницу и возле ножки наковальни лег.

Заметив это, Семён подошел к Хомке, погладил его, а у него под лапкой лежал небольшой камень. Взял камешек, поднял его и стал рассматривать, с виду камень как камень. Стоило его поднять и посмотреть на солнце, стал он отливать красными оттенками, светится, как уголек в котором жар сохранился, а на ощупь холодный. Да и зверек перестал искать и ходить, сел возле ног Семёна и никуда с места не сходит. Андрей согласился с дедом, что простых таких камней не бывает, дал мешочек маленький, вложили туда этот камешек, и Семён пошел к Фёдору.

— Ну куда теперь Хомка? — выйдя