Нас много, а переход нужен один и желательно такой, чтобы не отражался всплеском энергии по зеркалам За-Гранья. А если шестнадцать человек в одном месте одновременно откроют порталы, представляешь, что будет? – поинтересовался у Коб-Ор у Зерга.

– Нет, но догадываюсь, – с уважением глядя в сторону маленького человечка, копошащегося недалеко от нас.

Портальщик рассыпал какую-то пыль тонкой полоской длинной в метр, отошел на три шага назад от собственного творения, и начал медленно разводить в стороны руки, держа ладони внутренней стороной друг к другу. Чем шире становилось расстояние между дланями, тем явственнее я видела, как в воздух начинает морщиться и расходиться, словно в него кинули камень и от центра пошли круги.

Коб-Ор махнул кому-то рукой и воины начали подтягиваться к варту, перестраиваясь в колонну по два. Я нервно оглянулась на Зерга: не нравилось мне все это, ох, не нравилось! Мой неудачный опыт с порталами как-то уж очень быстренько договорился с моим скептицизмом и сейчас они в два голоса орали: «Не верь! Засада! Не ходи-и!»

Проход открылся, замерцав серым маревом, первая пятерка воинов шагнула и исчезла. Вторая партия исчезла в дымке и вот уже Коб-Ор приглашающе машет нам рукой. Я покачала головой и вопросительно глянула на Зерга. Мужчина понимает меня без слов, дает отмашку сыскарю, мол, уходите, а мы последние. Но упёртый змей, пропустив последних воинов в переход, остается.

– Что не так? – уточняет у нас Коб-Ор.

И я отвечаю за всех:

– Вы – первый, мы следом.

– Иди, варта прикроет Фелино, – успокаивает начальника королевского сыска Зерг. Пожав плечами, Коб-Ор исчезает в портале.

– Я – первый, затем ты, вилда вместе с Фиником. Замыкает Фелино и варт, – оглянувшись на наш маленький боевой отряд, Зерг подхватил под уздцы двух лисконнов и шагнул в серый туман.

Я чмокнула своего радужного в нос и подтолкнула вместе с Наташкиной Фиалкой в проходу. К моему удивлению, верховые вполне спокойно нырнули в неизвестность, видимо, привычные.

Феникс опустился ко мне на плечо, сжавшись до размера птенца, и впился коготочками в плечо. На всякий случай.

Я оглянулась на Фелино. Он стоял в шаге от варта, не спуская с него глаз и одновременно контролируя меня с живностью, но при этом не теряя из виду окрестности. Ума не приложу, как у них с братом получается следить за всем, и сразу! «Наверное, сказываются долгие годы изнуряющих тренировок!» – незамысловато пошутила я про себя, и, собравшись с силами, нырнула в туман, как пресловутый ежик.

Вынырнула я у подножья горы. Первым делом отыскала взглядом Зерга и облегченно выдохнула, увидев его спокойную фигуру, стоящую недалек от портала. А спустя мгновение мое лицо расплылось в широкой улыбке, и я с низкого старта рванула в сторону симпатичной усадьбы, что прилепилась одним боком к горной гряде. По ступенькам торопливо спускалась Наташка, и даже на таком приличном расстоянии я видела, как из глаз подруги ручьями текут слезы.

Мы встретились где-то посредине пути между порталом и зданием, молча обнялись и замерли, не в силах поверить, что обе живы-здоровы и снова вместе. Наташкины плечи тряслись от молчаливых рыданий. Она встряхивала меня за плечи, почему-то хватала за запястья, пыталась что-то сказать. Я едва сдерживалась, чтобы тоже не зарыдать в голос, ощупывала Наташку, страшась обнаружить следы пыток или раны. Мы пытались что-то объяснять и рассказывать, но перескакивали с одного на другое, перебивали друг другу, смеясь и плача одновременно.

В конце концов, эмоции схлынули, и пришло опустошение. Мы очнулись и вспомнили, где находимся. Вокруг стояла звенящая тишина, мужчины тактично занимались своими делами, стараясь не смотреть в нашу сторону. Мы смущенно улыбнулись, переглянулись и неожиданно для самих себя истерически рассмеялись.

Размазывая слезы по щекам, пытались остановиться и не могли. Весь ужас последних дней, все страхи и мысли по поводу невозвращения домой, осознание глупости нашего поступка вываливались из нас с кашлем и хриплым хохотом. Не удержавшись на ногах, мы бессильно осели на землю и продолжали хохотать, как полоумные.

Зерг первым среагировал на неадекватность нашего поведения и в два прыжка оказался возле Наташки. Как ни странно, я даже не удивилась, лишь подмигнула подруге и снова согнулась пополам, руками пытаясь зажать рот и удержать истерику внутри. Смеха уже не было, наружу рвался грубый кашель, из носа неожиданно потекло и я начала охлопывать себя в поисках платка. Вспомнив, что подобное средство гигиены отсутствует нынче в моем ридикюле, некрасиво шмыгнула носом и ржавым голосом поинтересовалась у Зерга, не выпускающего из объятий Наташку:

– Где здесь у вас тут уборная?

Глядя поверх Наташкиного затылка, мужчина махнул головой в сторону дома. Я поднялась на ноги, пошатнулась, но удержалась. Ко мне подскочил Фелино, но я отмахнулась от помощи, жестом велев показывать дорогу. Поминутно оглядываясь на меня, Фел пошел к усадьбе, придержал дверь, приглашая войти. Но я задержалась на ступеньках, не желая выпускать Натку из виду. Только убедившись, что подруга вместе с Зергом идут следом, зашла внутрь.

– Снеж-А-На? – окликнул меня приятный мужской голос.

Я сбилась с шага и вынырнула из своих мыслей. Передо мной стоял высокий статный мужчина в одежде, напоминающей охотничий костюм. Его голову охватывал темно-красный обруч с черным крупным камнем в центре обода. Неброская одежда, длинные черные волосы цвета южной ночи, черные же глаза, узкие губы, упрямый подбородок, красиво очерченные скулы и практически греческий нос, но с легкой горбинкой.

Удивительно, что в своем нынешнем состоянии я еще умудрялась рассматривать незнакомца. Судя по реакции Фелино, который склонил голову в поклоне, передо мной стояла какая-то шишка. Если подумать и вспомнить, куда отправили Наташку после спасения, то можно предположить, что остановил меня райн здешних земель. Еще бы вспомнить, как его зовут. Но это уже было выше моих сил, и я просто поприветствовала короля по земному:

– Добрый день, Ваше Величество.

Король удивленно приподнял левую бровь, затем кивнул каким-то своим мыслям и ответил:

– Вы можете звать меня Гримиум. Полагаю, мы в какой-то степени родственники.

– Все мы родня в каком-то поколении. Но, если позволите, мы поговорим позже. Сейчас мне очень хотелось бы посетить ванную, если это возможно, – ровным бесцветным голосом обозначила я свою просьбу.

– Прошу прощения, не подумал, – райн слегка наклонил голову, словно извиняясь за недогадливость.

Тут же ко мне подскочила небольшого росточка женщина и предложила следовать за ней. Я оглянулась в поисках Наташки и успела заметить, как нехотя подруга выпустила руку Зерга из своей ладони подошла ко мне.

В молчании мы дошли до дверей, которую распахнула перед нами провожатая. Помедлили на пороге, оглядывая большое помещение с тремя арочными окнами, двумя кроватями, камином, парой кресел, столиком и зеркалом в полный рост. Горничная (а это видимо была она) терпеливо ожидала нас посреди апартаментов.

– Как вас зовут? – поинтересовалась Наташка, первой заходя внутрь.

– Алейна, госпожа, – присела к реверансе женщина.

Не сговариваясь, мы обе поморщились от таких экивоков. Как говорится, я рождена в Советском Союзе, сделана я в СССР и обращение «госпожа» даже поле развала страны не прижилось у нас на родине.

– Пожалуйста, меня зовут Снежана, без госпожи, – попросила я, глядя прямо в глаза удивленной женщине.

– Просто Наталья, – поддержала меня подруга, и мы выжидающе уставились на Алейну.

Наша провожатая поколебалась, затем, видимо, приняла какое-то решение, улыбнулась, подошла к двери в другом конце комната, распахнула ее и приглашающе манула рукой.

– Ваша ванная комната, вилды, – произнесла она глубоким грудным голосом и вошла внутрь.

Не став больше спорить, мы вздохнули и прошли за ней в помещение. Ванна не уступала размерами самой спальне и по обе стороны располагались два небольших бассейна, утопленных в пол. Краны с горячей и холодной водой, отмеченные разноцветными камушками на ручках, душевые шланги на подставках, полотенца, огромное зеркало и куча баночек-скляночек на бортиках водоемов.

Все это предстало перед нашими глазами, и мое тело моментально зачесалось, горя желанием окунуться в бассейн с головой. Если вспомнить, сколько дней я не мылась по-человечески, то удивительно, как от меня еще не попахивает. Может, это особенность местных жителей из-за способностей к обороту? И мы тоже ею теперь владеем.

Нетерпеливо