Шрифт:
Закладка:
— Извините, — сказал один из полицейских, — а вы уверены, что ваш сын утром был дома?
— Вы извините, а у вас дети есть? — С вызовом в голосе спросила Оля и по его реакции поняла, что есть. — Это ребёнок, которому ещё нет шести лет! Где, по-вашему, он мог быть в такое время?
— Понимаете, — вмешался Костя, — даже если предположить, что он у нас ходит во сне, и он действительно вышел на улицу, то как он пришёл домой? Он ещё не умеет открывать двери. Да и футболка эта, со спортивными штанами, о которых вы говорите, помните? Так вот, вы можете попробовать их поискать, но вы их не найдёте. Всё дело в том, что мы их выкинули пару недель назад, так как Сашенька, играя во дворе, их сильно вымазал. Понимаете, они катались с горки, а её кто-то очень сильно испачкал… В общем, отстирать их так и не удалось и мы их выбросили. Конечно, вы можете сказать, что я это всё придумал, так как это одно из доказательств вины моего сына, но подумайте сами, стал бы я врать, понимая, насколько легко это проверить?
Полицейские переглянулись между собой и один из них, вздохнув, закивал головой.
— Вы понимаете, я и сам не очень верю в эту историю… Ну, что это сделал ребёнок, будь то ваш или чей-то чужой… Но, поймите меня правильно, там внизу сидит почти двадцать человек, которые уверены, что это был ваш сын. Вы это понимаете? Что нам им сказать? Что ваш сын — это просто мальчик, и он не мог такого сделать? А что предъявить им всем в качестве доказательства? Наверное, то, что у вас сейчас нет этой одежды дома. Так? Вы это видите доказательством? Вам нечем прикрыть своего сына, на которого уже повесили случившееся. И это факт. Так же как и факт, что все помнят историю, которая произошла здесь на детской площадке и в садике, а это ещё больше убеждает людей в причастности вашего сына. Так вот, что вы можете предъявить более существенного?
— Детская площадка и садик — это просто случаи, притянутые за уши. Кто-то видел нашего сына, но и мы его видели в то же самое время. И знаете где? У нас дома! Так что все домыслы от различных злопыхателей оставьте при себе.
Выпалив эти слова, Оля села на стул у окна и сложила руки на груди. Костя, действительно понимая, что им просто нечем крыть, так как никто кроме них не уверен в невиновности их сына, просто посмотрел на полицейских, ожидая их реакции.
— Ну, притянуты или нет, это не вам решать, — сказал второй полицейский и посмотрел на Сашеньку. — Ну, а что вы нам можете сказать, молодой человек. Вы спали сегодня утром, когда всё это произошло? Или всё же гуляли по улице?
Сашенька посмотрел на него и по его щекам полились слёзы. Он понимал, что что-то происходит, объяснения чему он ещё не знает, но чувствовал, что это что-то плохое. В этот момент, он впервые в жизни испытал очень сильное чувство страха, которое будет сопровождать его в подобных ситуациях ещё не один раз. Полицейский смотрел на него, как охотник на жертву, и Сашенька чувствовал это, ещё не до конца понимая, что это значит. В итоге, он сделал то, что, скорее всего, сделал бы любой другой ребёнок: сквозь слёзы он прокричал: «Я ничего не делал» — и выбежал из комнаты.
Следом побежала Оля, на ходу шепча какие-то проклятья в сторону полицейских. Те же, в свою очередь, проводив их взглядом, посмотрели на Костю, ожидая ответа от него. А он стоял и смотрел на них, чувствуя себя так же, как в кабинете у заведующей детским садом. Какое-то чувство дежавю накатило на него и не хотело отпускать. Он, как бы, провалился в тот день и сейчас чётко вспомнил, что видел в коридоре садика мальчика, как две капли воды похожего на его сына. Вот, что тогда он заметил, но так и не осознал до конца! Точно! Тот мальчик был точной копией его сына: те же волосы, тот же рост, и та же самая одежда… Хотя, стоп! Одежда, действительно была похожа на одежду сына, но на ту, которую они выкинули где-то за месяц до того события! Странно, но сейчас полицейские рассказывают опять про мальчика в одежде его сына, которую тот уже не носит пару недель. Что это? Какая-то злая шутка или игра, правил которой он не знает?
Из этих мыслей его вырвали полицейские, которых заинтересовала его глубокая задумчивость.
— Извините, с вами всё хорошо? Вы что-то вспомнили?
— Что? — Костя дёрнулся от неожиданности, — Я? Да! Или нет… Извините, но я не уверен… Понимаете, мне пришла в голову одна мысль, но её лучше не озвучивать, так как после этого можно быстро отправиться в больничку.
— Понятно, — ответил полицейский, которому ничего не было понятно, — но всё же, нам бы хотелось получить ответ. Нас внизу ждут люди, и вы знаете, я уверен, что если к ним вывести вашего сына, то кое-кто из них опознает в нём виновника «торжества».
— Я пойду с вами и постараюсь им всё объяснить.
Костя пошёл к двери, тем самым, показывая полицейским свою готовность к решению вопроса с потерпевшими. Возможно, они бы и поговорили с ним ещё о чём-то, но на данный момент ими было принято решение посмотреть на результат разговора на улице. А он состоялся и был довольно жарким.
Дворник Петрович доказывал, что именно Сашу он и видел у машин и никаких других объяснений он не принимал. Полицейские решили, что с ним уже поработали собравшиеся здесь ребята, но продолжили наблюдать за ситуацией. Они ожидали драку, которая, к слову сказать, так и не произошла, чтобы разнимать собравшихся. Костя, в свою очередь принял для себя решение, не обвинять Петровича в алкоголизме, так как можно было ещё сильнее завести толпу, а даже согласился с ним в некоторых моментах. Конечно, собравшиеся требовали компенсации, но Костя, всё же, стоял на своём: это был
