Эдвин расхохотался.

— Вы так уверены?

Флора заморгала ресницами. Его смех напоминал перезвон колокольчиков. Наверное, смех эльфов зачаровывает людей и лишает их соображения. Она готова была пообещать Эдвину всё, что угодно.

— Со сколькими драконами вы знакомы лично? — отсмеявшись, спросил ее Эдвин.

— Пока только с одним — с вашим.

— И то не слишком близко. Вы прокатились на нем всего один раз. Но контролировал его я.

— А иначе он бы меня сбросил?

— Могло случиться и хуже.

Глаза Эдвина так опасно сверкнули, что Флора попятилась от него и уперлась спиной в парапет. Больше отступать некуда.

— Что может быть хуже, чем упасть с драконьей спины и разбиться в лепешку?

— Быть съеденной драконом, — услужливо подсказал Эдвин.

— Ваш дракон ест людей?

— Иногда он их сжигает, — последовал обтекаемый ответ.

— Если вы приведете его к нам на пир, и он сумеет протиснуться в дверь, то ему следует предложить мясное меню. Я учту.

— А если дракон решит закусить гостями?

— У отца часто бывают странные гости, так что я не против при условии, что он не тронет членов моей семьи.

— Как легко вы сторговались с драконом, — Эдвин снова рассмеялся.

Что он только находит смешным в таких ужасающих темах? Флоре стало не по себе.

— Если убедите вашего дракона сожрать ведьму, которая затаилась в замке моего отца, то милости прошу. Ведьм мне не жалко, — пошутила Флора.

— Даже если ведьма это вы?

— Я точно не ведьма!

— А можете это доказать?

— Ведьмы старые, страшные и по ночам летают на метлах.

— Некоторые ведьмы бывают юны и привлекательны, — возразил Эдвин с уверенностью знатока.

— Но на метлах летаю все.

— То есть если полетишь, ты сочтешь себя ведьмой? — Эдвин вдруг перешел на “ты”, будто старый приятель и положил руку Флоре на талию.

— Я точно не полечу, ведь крыльев, как у феи, у меня нет. С метлами и ступами, как ведьма, я летать тоже не умею.

— Зато ты можешь со мной потанцевать. Вдруг из этого что-то выйдет.

— Вряд ли из танца выйдет полет, — Флора уверенно вложила свою руку в ладонь Эдвина. Он протанцевал с ней круг по крыше и вдруг оторвал ее от твердой поверхности. Флора думала, что он лишь помог ей подпрыгнуть в танце, но проходило время, а почвы под ногами она не ощущала. Эдвин продолжал вести ее в танце уже по воздуху. Они протанцевали над парапетом крыши, затем над садом. Еще миг, и они вознесутся в звездное небо.

— Ты эльф! Поэтому ты летишь! — Флора попыталась нащупать крылья за его спиной, но прикасалась лишь к плащу.

— Я лишь доказываю тебе, что ты ведьма, иначе не смогла бы взлететь ночью над замком.

— Это жульничество! Меня поднял в полет ты!

— Лишь ведьмы могут общаться с духами, которые берут их с собой в ночной полет.

Флора не знала, что ответить. Эдвин загнал ее в тупик. Он нехотя вернул ее на крышу и пробурчал.

— Ты все-таки ведьма, раз сумела меня очаровать.

Наверное, только ведьма способна очаровать эльфа, предположила Флора.

— Я не нарочно, — пискнула она, но Эдвин вдруг решил преподнести ей подарок — розу из пламени. Цветок взялся из ниоткуда и горел в его руке. И лепестки, и стебель, и даже шипы розы состояли из огня.

— Возьми!

— Я же обожгусь, — испугалась Флора, но Эдвин вложил огненную розу в ее руку, и как ни удивительно, она не обожглась.

Зато сам Эдвин исчез, как будто его и не было.

Настоящая ведьма

— Флора де Рионе! — маска вдруг позвала ее по имени.

— Откуда ты узнала мое полное имя? — Флора опасливо глянула на маску, которая корчилась и строила забавные рожи в ее руках. Держатель накалился.

— Ой, убери эту гадость! — завопила маска. Ее тонкий голос напоминал звон. Казалось, что это не маска кричит, а ваза разбилась и осколки падают на пол.

— Какую гадость?

— Вот эту!

— Цветок? — Флора несказанно изумилась. С чего это маске не нравятся цветы.

Маска моргнула пустыми глазницами в знак согласия.

— И поскорее!

— Но это не гадость! Это роза!

— Она огненная! Я об нее обожгусь!

— Я вот об нее не обжигаюсь. А ты что-то слишком чувствительная для золотой пластины, — Флора держала пылающий стебель в руке и даже не ощущала жара.

— Ты как будто мертвая, — сощурилась маска. — Бесчувственная, как труп.

— Ты меня оскорбляешь?

— Всего лишь характеризую. Как может живая девушка не обжечься от огня? Только мертвых боль не страшит.

— Может, просто роза зачарована?

Ее же подарил волшебник, который умеет летать и владеет драконом! Такого знакомого у Флоры еще никогда не было. Это не друг, а сказка! Лишь бы только он не забыл о приглашении на ужин. Потерять такое знакомство Флора боялась. Где еще она познакомится с чародеем? Новый друг может быть полезен. Если попросить волшебника об услуге, он горы свернет.

Маска ныла и скулила, опасаясь, что пламя от розы ее изуродует.

— Я расплавлюсь! — хныкала она.

— Ладно, ладно, — Флора воткнула розу в пустую лунку канделябра. Пришлось выковырять из нее огарок свечи. — Вот так! Пусть заменяет свечу!

— Уф! — маска облегченно перевела дух, и вдруг снова вскрикнула от ужаса. Флора пронесла ее прямо над камином.

— Ай, горячо! — маска начала плавиться прямо у Флоры в руках, но стоило отнести ее в тень, как расплавленные края тут же восстановились.

— Какая ты волшебная! — восхитилась Флора.

— И ты тоже волшебная!

— Почему ты так решила?

— Огонь тебя не обжигает.

— Правда? — Флоре это показалось забавным. Она поднесла руку к огню в камине. И правда, жара не ощущается. Флора опустила руку ниже прямо к языкам пламени. Горячо не было, ожога на ладони не осталось.

— Может общение с волшебником наделяет магией? Кстати, любопытно, кто разжег камин в такое позднее время. Вся прислуга уже спит.

— Нет, не вся! — определила маска, прислушиваясь к тишине. Ее золотые уши навострились. — Кто-то бродит по коридору.

— Я никого не вижу. Может, это брат вернулся из деревенского кабака. Он там пьет и играет в карты ночи напролет.

— Нет, это не Рафаэль де Рионе, — возразила маска.

— Ты даже имя моего брата откуда-то знаешь? Ты читаешь мысли людей?

— Нет, всего лишь читаю надписи на ваших гербах, щитах и гобеленах.

— Ах! Это мелкое мошенничество, — Флора только сейчас обратила внимание на памятные таблички со знаменательными датами на стенах. Там отмечали победы в войне, свадьбы, даты рождений и, естественно, родовые имена. Однако буквы там были такие мелкие,