Вся суть его жизни в последней фразе. Насчет всех этих гулянок у меня было свое твёрдое мнение. Потому вынужден был отказаться, но пожелал Барбаре приятного дня.

Тем временем противоречивые чувства продолжали бурлить во мне. Химическая реакция, которая еще не дала окончательных результатов. И все из-за этой особой купюры. Нашел ее вчера, но словно прошла неделя по ощущениям.

Очередная лекция по журналистике. С трибуны лилась медленная, густая, изрядно приправленная скукой речь преподавателя. Казалось, женщине и самой было совершенно это не интересно. Я же был словно другом мире! В пространстве томительного ожидания. Ни на секунду не забывал, что особая купюра лежала у меня в кармане. Неожиданно я вздрогнул, будто от лёгкого укуса, и схватился за грудь. Купюра в тряпочке за пазухой начала дергаться, подобно маленькому зверьку.

- С тобой все в порядке? – искренне забеспокоилась Барбара, сидящая рядом.

- Наверное! – кивнул я, а затем отпросился у преподавателя в уборную.

В легком испуге я вытащил тряпочку. Она была уже полностью сухой. Осторожно развернул ее. Вместе с особенной купюрой с ней делили место еще с десяток обычных, а вот особенная купюра была сухой на ощупь и резко дергалась, будто в конвульсиях. Мое сердце сжалось от увиденного, и я быстро смочил необычную купюру и высохшую тряпочку. Чувствовал себя чуть ли не живодером-мучителем. Ох, как не хотелось возвращаться на нудную лекцию! Кроме того, она была последней. В итоге я просто отправился домой, точнее, понёсся вихрем. Ни единой секунды не хотелось больше мучить свое сокровище! Свою прелесть!

Даже не сняв ботинки, я влетел в комнату и осторожно уложил в тарелку, словно в постельку, мою купюру. Вздохнув с облегчением, стал наблюдать за ней.

- Думаю, ты все-таки живой организм! Больше не буду носить тебя вот так… И все же кто ты?!

И тут я заметил, поднеся руку близко в ней, что край купюры потянулся к моему пальцу. Я ошарашено отвел руку, потряс головой… Да быть такого не может! Подвел руку снова – купюра опять потянулась к ней, как муравей инстинктивно поднимает голову, принимая боевую стойку, если провести рукой над муравейником. Помню это еще из детства в деревне. Присмотревшись, неожиданно заметил, что купюра стала чуть толще… Совсем немного, но заметно на глаз. Зрение у меня было отличным.

Если она так любила воду, то может стоит?.. Недолго размышляя, я достал со шкафа запылившийся аквариум, который мне подарила давно мама. Ее звали Лена. Надеялась, что я заведу рыбок. «Наблюдай за рыбками – это успокаивает нервы!» - говорила она в письме. Эх, если бы она только знала, кто у меня вместо рыбок будет.

Осторожно, словно я проводил химические опыты, которые могли бы закончиться взрывом, вооружился перчатками. Да проводить эксперименты на таком дорогом в буквальном смысле существе было немного опасно. Но как можно было бы еще узнать, на что и как оно реагирует? Инструкции, к сожалению, не прилагалось. Волнение охватило меня.

Итак, поставил аквариум на стол. Неспешно налил в него самой дорогой воды, что только нашел на полках супермаркета. А может купюрке больше нравилась теплая вода? Сказано – сделано! И вот я чуть подогрел ее в электрическом чайнике и налил в аквариум. Опустил купюру. Эффект был почти такой же, как и утром. Она плавала почти над самой поверхностью, иногда выныривая.

Однако через полчаса таких экспериментов, я заметил, что купюра стала сильнее дергаться, чем раньше, и все время пыталась отчаянно всплыть и держаться на поверхности… Значит ей не только нужен был воздух, так и плавать она могла только ограниченное количество времени. Вот тебе метод проб и ошибок!

- Ох, надеюсь, ты не утонешь?.. – опасливо я выловил ее из аквариума и положил на тарелку. А что делать дальше просто не знал. Любит воду, но может утонуть, – Что же ты на самом деле? - рассматривал близко ее в руках. – Откуда ты вообще взялась? Ох, лучше не вдаваться в эти размышления, ответа все равно не будет.

Даже бы не подумал, что с заботой о ком-то можно так нагулять аппетит. Но холодильник лучше было не открывать. Старинная экспозиция «мышь повесилась».

Нужно было теперь уйти в магазин, но мне очень не хотелось оставлять своего питомца без присмотра. Нужно было его где-то спрятать, но где?! В шкафу я отыскал старый невысокий и не особо тяжелый сейф, который отец любезно подарил мне на день рождения еще год назад. «Этот сейф не раз приносил мне удачу, пережил два пожара. Теперь передаю его тебе. Храни в нем только самое ценное!» Да уж папа, такая ценность уже появилась, но я боюсь, что этому существу не хватит воздуха…

Идея с сейфом благополучно была выкинута из головы. Решил поступить проще. Вспомнив, что она более-менее нормально чувствовала себя, завернутой в тряпочку, я смочил сейчас целое полотенце, завернул в него особую купюру, затем положил в спортивную сумку. Сумку засунул в шкаф и прикрыл другими вещами. Вряд ли кто-то будет пытаться меня обокрасть. Сколько лет живу в этой квартире, и ничего подобного не было.

- Побудь немного там, я скоро… - проговорил я, закрыв шкаф. Черт! Я говорил с купюрой. Хотя да, она была живая. Но как не крути - выглядело это странно!

Быстрой походкой я направился в ближайший супермаркет. Находился он недалеко от моего дома. Всего пройти пару дворов. Такая она, старая часть Эдембурга: вокруг советские пятиэтажки или как их называют «хрущевки». Остались со времен, когда Эдембурская республика была в составе СССР. Те же пятиэтажки делили теперь места с новенькими высотками на многие мили вокруг. Ночью можно было уловить шумы, доносившиеся из центра огромной столицы.

Бывало, я поднимался на крышу своего дома, откуда открывался невероятный вид: россыпь хаотично играющих огоньков в мрачных водах реки. Они словно вырываясь ввысь, выбирались на сушу и превращались в величественные небоскребы, залитые ярким неоном вывесок.

Выйдя на центральную улицу в этом районе, проходя мимо магазинов, я начал с любопытством разглядывать витрины. Раньше этого не замечал, но они словно ломились от товаров. Одна за другой, как грибы после хорошего дождя, возникали мысли и идеи, что мне нужно. Ничего серьезного, только то, что я откладывал на потом, а затем и вовсе не покупал. Я испытывал уже не то утреннее приятное чувство. Оно превращалось, лучше сказать мутировало, в