Шрифт:
Закладка:
БУСЫГИН. Ну еще бы!
САРАФАНОВ. Вот-вот! Там она работала…
БУСЫГИН. Сейчас она директор швейной фабрики.
САРАФАНОВ. Представляю!.. И она все такая же веселая?
БУСЫГИН. Все говорят, что она не изменилась.
САРАФАНОВ. В самом деле?.. Молодцом! Да ведь сейчас ей не больше сорока пяти!
БУСЫГИН. Сорок четыре.
САРАФАНОВ. Всего-то?.. И что… она не замужем?
БУСЫГИН. Нет-нет. Мы с ней вдвоем.
САРАФАНОВ. Вот как?.. А ведь она заслуживает всяческого счастья.
БУСЫГИН. Моя мать на свою жизнь не жалуется. Она гордая женщина.
САРАФАНОВ. Да-да… Печально, что и говорить… Нас перевели тогда в Гомель, она осталась в Чернигове, одна, на пыльной улице… Да-да. Совсем одна.
БУСЫГИН. Она осталась не одна. Как видишь.
САРАФАНОВ. Да-да… Конечно… Но подожди… Подожди! Подожди, подожди. Я вспоминаю! Прости меня, но у нее не было намерения родить ребенка!
БУСЫГИН. Я родился случайно.
САРАФАНОВ. Но почему она до сих пор молчала? Как можно было столько лет молчать?
БУСЫГИН. Я же говорю: она гордая женщина.
САРАФАНОВ. Хорошо, что так случилось. Я рад.
БУСЫГИН. Кто мой отец? С этим вопросом я приставал к ней с тех пор, как выучился говорить.
САРАФАНОВ. Тебе в самом деле так хотелось меня найти?
БУСЫГИН. Разыскать тебя я поклялся еще пионером.
САРАФАНОВ (растроган). Бедный мальчик! Ведь, в сущности, ты должен меня ненавидеть…
БУСЫГИН. Вас — ненавидеть?.. Ну что ты, папа, разве тебя можно ненавидеть?.. Нет, я тебя понимаю.
САРАФАНОВ. Я вижу, ты молодец. Не то что твой младший брат. Он у нас слишком чувствителен. Говорят, тонкая душевная организация, а я думаю, у него просто нет характера.
БУСЫГИН. Тонкая организация всегда выходит боком.
САРАФАНОВ. Вот-вот! Именно поэтому у него несчастная любовь… Жили в одном дворе, тихо, мирно, и вдруг — на тебе! Сдурел, уезжать собирается.
БУСЫГИН. А кто она?
САРАФАНОВ. Работает здесь в суде, секретарем. Старше его, вот в чем беда. Ей около тридцати, а ведь он десятый класс заканчивает. Дело дошло до того, что этой ночью я должен был идти к ней…
БУСЫГИН. Зачем?
САРАФАНОВ. Поздно вечером он явился и объявил мне, что уезжает. Она прогнала его — это было написано у него на лице. А чем я мог ему помочь? Я подумал, что ее, может быть, смущает разница в возрасте, может, боится, что ее осудят, или, чего доброго, думает, что я настроен против… В этом духе я с ней и разговаривал, разубеждал ее, попросил ее быть с ним… помягче… Знаешь что? Поговори с ним ты. Ты старший брат, может быть, тебе удастся на него повлиять.
БУСЫГИН. Я попробую.
САРАФАНОВ. Я так тебе рад, поверь мне. То, что ты появился, — это настоящее счастье.
БУСЫГИН. Для меня это тоже… большая радость.
САРАФАНОВ; Это правда, сынок?
БУСЫГИН. Конечно.
САРАФАНОВ. Дай-ка я тебя поцелую. (Поцеловал Бусыгина по-отечески в лоб. Тут же смутился.) Извини меня… Дело в том, что я было совсем уже затосковал.
БУСЫГИН. А что тебя беспокоит?
САРАФАНОВ. Да вот, суди сам. Один бежит из дому, потому что у него несчастная любовь. Другая уезжает, потому что у нее счастливая…
БУСЫГИН (перебивает). Кто уезжает?
САРАФАНОВ. Нина. Она выходит замуж.
БУСЫГИН. Она выходит замуж?
САРАФАНОВ. В том-то и дело. Буквально на днях она уезжает на Сахалин. А вчера мальчишка заявляет мне, что он едет в тайгу на стройку, вон как! Теперь ты понимаешь, что произошло в тот момент, когда ты постучался в эту дверь?
БУСЫГИН. Понимал, когда стучался…
САРАФАНОВ (перебивает). Произошло чудо! Настоящее чудо. И они еще говорят, что я неудачник!
БУСЫГИН. Значит, она выходит замуж… А за кого?
САРАФАНОВ. Э, ее будущий муж — летчик, серьезный человек. На днях он заканчивает училище и уже назначен на Сахалин. Сегодня, кстати, она собирается меня с ним познакомить.
БУСЫГИН. Так… Сколько же Нине лет?
САРАФАНОВ. Девятнадцать.
БУСЫГИН. Да?
САРАФАНОВ. А что такое? Ей и не могло быть больше. Но она серьезная. Она очень серьезная. Я даже думаю, что нельзя быть такой серьезной. Конечно, ей доставалось. Она была тут хозяйка, работала — она портниха — да еще готовилась в институт. Нет, она просто молодец.
БУСЫГИН. Так… А почему же она не возьмет тебя с собой?
САРАФАНОВ. Нет-нет, здесь, в этом городе, у меня все, я здесь родился и… Нет, зачем мне им мешать? Вот уже три месяца, как она встречается со своим будущим мужем, на днях они уезжают, а я его, представь, еще в глаза не видел. Каково это? Но что это я — все жалуюсь, хватит. Уже утро, тебе надо поспать. Ложись, сынок. Ничего, если ненадолго ты устроишься здесь, рядом с товарищем?
БУСЫГИН. Отлично.
САРАФАНОВ. А потом, когда они поднимутся…
БУСЫГИН (перебивает). Ты не беспокойся.
САРАФАНОВ. Ну, приятного тебе сна. (Снова целует Бусыгина в лоб.) Не сердись, сынок, я слишком взволнован… Спи.
Сарафанов уходит в другую комнату. Бусыгин бросается к Сильве, расталкивает его. Сильва мычит и отбивается.
БУСЫГИН. Вставай, Сильва! Вставай, тебе говорят.
СИЛЬВА (просыпаясь). Ну и жизнь…
БУСЫГИН. Вставай!
СИЛЬВА. Я целый месяц не высыпаюсь! Один только день и есть, чтобы поспать, воскресенье — и вот, пожалуйста. Слушай, а сестричка твоя ничего себе, а? Я бы не стал сопротивляться.
БУСЫГИН. Вставай, не разговаривай. (Бросает Сильве рубаху.) Пошевеливайся!..
Сильва поднимается.
Ты дрыхнул, а мы всю ночь играли друг у друга на нервах.
СИЛЬВА. Что?.. Они нас уже поняли?.. Нет? (Быстро одевается.) Все равно. Смех смехом, а дело такое. Подсудное. (Сунул ноги в ботинки.) Помчались!
Бусыгин стоит в задумчивости.
Ну что ты?
БУСЫГИН. Этот папаша — святой человек.
СИЛЬВА. Да, здорово ты его напаял. Просто красиво.
БУСЫГИН. Нет уж, не дай-то бог обманывать того, кто верит каждому твоему слову. Идем.
Бусыгин и Сильва направляются к дверям. В это время из другой комнаты с подушкой в руках выходит Сарафанов.
САРАФАНОВ. Сынок!
Бусыгин замирает на месте. Сильва останавливается на пороге.
Куда ты, сынок?
БУСЫГИН (оборачивается к Сарафанову). Я… собственно, мы… Нам пора…
СИЛЬВА. Да-да, надо ехать. У нас ведь там эта… сессия на носу.
БУСЫГИН. Да… к сожалению…
САРАФАНОВ. Как? Ты хочешь уехать?.. Прямо сегодня? Сейчас?
БУСЫГИН. Да, папа. Мы и так задержались. Пропустили много занятий, и вообще…
Сарафанов выронил из рук подушку.
(Поднимает ее.) Но ты не думай, закончится сессия — и я сразу же приеду…
САРАФАНОВ (опустившись на стул). Нет-нет, я понимаю… Конечно… С какой стати? Чего я еще должен был ждать?.. Встретились, поговорили, чего еще?
БУСЫГИН. Я приеду… В конце июня я приеду… Ты слышишь?
Сарафанов молчит.
Ты что, не веришь?
САРАФАНОВ. Почему? Я тебе верю, но… Неужели ты мог уехать не попрощавшись?
БУСЫГИН. Я, собственно… Я не хотел тебя будить. И, если откровенно, мне трудно с тобой прощаться. Я хотел без этого…
САРАФАНОВ. Это правда?
СИЛЬВА. Что вы, он так нервничал.
САРАФАНОВ (приободрившись). В самом деле?.. (Поднимается.) Ну что ж. Раз надо ехать, значит, что ж… Так, выходит, в конце
