Шагая обратно к карьеру с раскопками и задыхаясь от усталости, Ребекка подумала, что сильно сглупила. Фонарик остался в магазине, где она ночевала. Если она быстро не найдет дорогу из леса, то точно заблудится.

Волна тяжелого липкого страха захлестнула ее.

Она побежала, оскальзываясь на грязи, страшась того, что здесь, посреди чащи, ее застигнет ночь. В ушах от напряжения зашумело так, что ей послышался топот ног невидимых преследователей. Добежав до раскопок, она не почувствовала себя победительницей, потому что ей предстоял долгий путь до опушки по тропе, заваленной деревьями. В который раз подступили слезы страха и разочарования.

Она споткнулась, упала, оттолкнулась от земли, пятная ладони в грязи, и продолжила свой бег. Ветви хлестали по лицу и шее, сорвали с нее капюшон толстовки, лезли за воротник. Спина сначала покрылась холодным потом, а затем мурашками. Лицо заледенело. Марлевая повязка на ране промокла и частично отлепилась, закрывая ей обзор.

Она сорвала повязку и на бегу выбросила ее в кусты.

«Я не смогу найти дорогу обратно, я останусь здесь навсегда…» – стучало в голове.

Вдруг словно по волшебству она выскочила из леса и оказалась на парковке.

Она остановилась, согнувшись и упершись руками в колени, восстанавливая дыхание, со свистом вырывавшееся из груди.

Рядом с ней поднявшийся ветер с тихим шелестом покачивал джип. Этот звук вернул ее к реальности: она находилась в четырех милях от магазина – от единственного места, где она сможет укрыться, когда стемнеет. Про остальную часть острова она ничего не знает, кроме тех скудных сведений, которыми Джонни поделился с ней накануне. Вполне вероятно, что можно было провести ночь где-то еще, найти пищу или теплую одежду, но без машины это невозможно.

Еще одну поездку на велосипеде она просто не выдержит.

Она должна срочно поменять колесо на своем джипе.

Ранее

Ребекка и Гарет продержались три месяца – ровно столько удалось им следовать новому распорядку дня, о котором они договорились.

Ребекка сотрудничала с двумя больницами неподалеку, но не состояла у них в штате и выходила на дежурства тогда, когда ее приглашали. Она старалась строить свой график так, чтобы проводить как можно больше времени с Кирой, учитывая те вечера и ночи, когда Гарет был дома или когда ее лучшая подруга Ноэлла могла посидеть с ребенком. Но внезапно в одной из больниц в травматологическом отделении случилась резкая нехватка персонала, и Ребекка стала брать все больше и больше дежурств. В то же самое время Гарет начал чаще задерживаться на работе в погоне за возможным повышением, которым его босс как морковкой помахивал у него перед носом. Поэтому, хотя сначала им удавалось вместе садиться за ужин, смотреть по вечерам фильмы и ложиться в постель в одно и то же время, их совместное времяпрепровождение постепенно сходило на нет.

Были и другие «тревожные звоночки».

Чем реже им удавалось бывать вместе, тем чаще Гарет сердился, находя, впрочем, для этого разные предлоги. Однажды вечером, когда у него сорвалась какая-то важная сделка, он явился домой пьяный и в ярости швырнул в стену стакан с виски. В другой раз ему захотелось близости, но Ребекка только-только вернулась с дежурства, всю ночь до этого провела с Кирой, была вымотана до последней степени и потому сказала «нет».

– Прекрасно, просто прекрасно! – процедил Гарет сквозь зубы и выбежал из спальни, хлопнув дверью. Когда в следующий раз у них был секс, он вдруг показал другую свою сторону, доселе Ребекке неизвестную: был молчалив, агрессивен и думал только о собственном удовольствии.

Больше приступов гнева не наблюдалось, но Гарет отдалился от Ребекки. Теперь, когда он приезжал домой, из него слова клещами было не вытянуть и он быстро исчезал в спальне. Иногда от него пахло виски, иногда табачным дымом, хотя давным-давно, когда они с Ребеккой только познакомились, он утверждал, что бросил курить. Однажды вечером она уловила аромат чужих духов, ускользающий и слабый, и тогда она вспомнила, как он позвонил ей в машину. Вновь и вновь прокручивала она в голове их разговор, вспоминая, как они решили перестроить свою жизнь. То, с какой легкостью он тогда извинился, было совсем на него не похоже. Действительно ли он переживал из-за того, что опоздал на похороны и подвел жену, или дело было в чем-то другом? Может быть, он тогда позвонил, чтобы сознаться совсем в других грехах, но потом передумал?

На следующую ночь Ребекка дождалась, когда муж заснет, и, презирая себя, прокралась вниз и включила его телефон, чтобы как следует порыться в нем.

Ничего подозрительного там не было.

В начале июня – почти через четыре месяца после похорон отца – ее начало тошнить по утрам.

Она пошла в аптеку за тестом на беременность, но могла бы этого и не делать. Она уже знала, что с ней, и мочиться в баночку для этого не было необходимости. Но она сделала тест, получила ожидаемый результат и тем же утром, когда везла Киру на целый день поиграть с дочкой коллеги, позвонила своему доктору из машины, чтобы записаться на прием.

И чуть не разбила свой любимый джип!

Завершая звонок, она на долю секунды отвлеклась от дороги и, когда подняла глаза, успела увидеть внезапно оказавшийся перед ней внедорожник, появившийся буквально ниоткуда. Ребекка ударила по тормозам.

Она почувствовала, как что-то упало на ногу, нажимавшую на педаль.

– Ах ты сволочь! – заорала она, но вторая машина уже унеслась вперед.

Водитель на соседней полосе покачал головой и послал ей сочувствующий взгляд. Она пожала плечами и потянулась вниз, чтобы поднять то, что ударило ее по ноге.

К ее величайшему удивлению, это оказался мобильный телефон, который она никогда раньше не видела.

7

Ребекка включила задний ход, позволила джипу немного проехать назад, а потом тронулась вперед. Машина сначала послушалась, но потом задвигалась рывками: стоило спущенному колесу начать пробуксовывать, автомат принимался то включать, то отключать полный привод. Не зная, как управлять машиной со спущенным колесом, Ребекка раз за разом жала на тормоз, надеясь, что чем медленнее она поедет, тем легче ей будет совладать с автомобилем.

Ей удалось добраться до выезда с парковки: ухабистая грунтовка вела сначала вниз, а потом вверх из лощины Симмонса на главную дорогу.

Пока дорога шла вниз, Ребекка позволила «гранд чероки» двигаться вперед на нейтрали. Получилось! Потом она переключилась на «движение вперед» и слегка нажала на газ – хотя машину чуть заносило, она поехала более или менее нормально, даже когда пришлось карабкаться в гору и уклон увеличился. Ребекка приноровилась нажимать попеременно то на тормоз, то на газ и каждый раз старалась делать это не слишком резко. Малый ход позволял справляться с вихлянием машины по дороге.

А потом