Шрифт:
Закладка:
– Что за аномалия? – нахмурился Бригадир. – В первый раз с такой сталкиваюсь.
– Немудрено. – Красный тяжко вздохнул. – Вы садитесь, садитесь. Тут нам точно ничего не грозит. Тут утопия сталкерская. «Мирная поляна».
– Так это же хорошо?
– «Мирная поляна»?
Мастер и Бригадир переглянулись.
– Ага, она и есть. – Красный пошарил в кармане, вытащил мятую пачку сигарет, бережно, чтобы не ссыпался в траву сухой табак, вытянул одну, щелкнул зажигалкой. Струйка сизого дыма убежала в небо. – Это старая аномалия, очень старая. Поговаривают, что «мирная поляна», будь она неладна, ровесница самой Зоны. Вроде кто-то сходил к Монолиту, да так удачно, что возжелал мира для всех нас. Монолит же коварен. Не всегда мысли сталкера и действия этого таинственного объекта сходятся. Впрочем, сам Монолит желания исполняет верно. Захотел ты, допустим, стать самым популярным, и пожалуйста. Вернулся из Зоны, сел на самолет, а тот возьми да рухни в океан. Остался жив, чудом добрался до берега, а это остров. Остров необитаемый, и нет там конкуренции ни в чем, в том числе и в популярности.
Другой, например, захотел пережить своих врагов. Выбрался «на воздух» и попал в аварию. Травмы получил такие, что ввели его в искусственную кому. Так и пролежал на больничной койке до самой смерти. Врагов он своих пережил, но вот в каком состоянии он хотел это делать, сталкер не упомянул.
Так же случилось и с «мирной поляной». Страшная по сути аномалия несла только благость. Попавшие в нее залечивали раны, набирались сил, копили жизненную энергию, а вот когда понимали, что дальше они продвинуться не могут, тут-то и начиналось проклятье Монолита. Кто сходил с ума, кто пулю себе в лоб пускал, кто вешался в итоге. Умирали по-разному, как от собственной руки, так и от голодной смерти. Мелкие раны, пулевые и ножевые ранения аномалия латала, тогда как с серьезными травмами справляться не спешила. Потому и не знали о ней ничего толком, что выбирались обратно в Зону лишь единицы, да и те с помутненным рассудком.
Аномалия раскинулась на участке километров в пять и была то ли блуждающей, то ли что другое. Утром следующего дня не нашлось ни экскаватора, ни ключей, зато вырос деревянный сруб, замшелый и покосившийся. Внутри, конечно же, обнаружились только пыль да плесень, несколько консервных банок, грязный, чумазый от копоти котелок, истлевший от времени рюкзак, в котором только коробок спичек и лежал.
На «Мирной поляне» время текло странно. День сменялся ночью, но было как-то неестественно тихо и спокойно. Можно было спать на земле, не опасаясь, что в темноте к тебе подкрадется какой-нибудь монстр и откусит голову. Однако сама «поляна» была изменчива и, казалось, моделировала себя на собственное усмотрение, как модница, что по утрам выбирает наряд, укладывает волосы да наносит макияж. То вдруг появлялась мелкая речушка с остатками моста, то гора щебня, то недостроенная панельная пятиэтажка. Калейдоскоп этот сменялся постоянно, каждые сутки.
В первый же день сталкеры предприняли с десяток попыток покинуть проклятую территорию, но неизменно возвращались на старое место привала, находя свои же следы. Пробовали и так, и этак. И пятились, и с закрытыми глазами на ощупь шли. Красный пробовал бегать боком, Мастер даже хотел подорвать все к чертовой бабушке, да вовремя одумался. Взрывать тут, собственно, было и нечего. Просто лес и удобное место для ночлега.
В какой-то момент Бригадир поймал себя на мысли, что начинает получать кайф от всего происходящего. Три дня пытались выбраться, даже воздухом. Подвешивали тросы между деревьями и так перелезали со ствола на ствол. Прозвучала идея тоннель копать, и если бы вновь появился ржавый экскаватор, то его почти наверняка привлекли бы к делу. Главное, чтобы горючка была, а двигатель бы в порядок привели.
День сменялся ночью, а ничего не происходило. Красный часто отлучался, бродил по «поляне», вроде бы без дела, иногда нагибаясь и подбирая что-нибудь то с земли, то с железного листа, то из сторожки, то с отрезка железнодорожных рельсов, и вдруг под конец седьмого дня, вечером перед костром, довольно сообщил:
– Выход я нашел!
Бригадир с интересом взглянул на товарища, оживился и Мастер, который тут же спросил, шевеля палкой угли в костре:
– И что за выход, интересно? Нет, я не жалуюсь, жизнь тут спокойная, вот только галеты уже жрать не могу, да и заканчиваются они.
С питьевой водой тут проблем не было, чуть ниже по тропе бежал чистый – невиданная роскошь для этих мест – ручей со студеной водой. Зачерпни такую пригоршней, отправь в рот, так от холода сразу зубы заломит. Проблем не было ни с погодой, ни с мутантами, ни с пришлыми сталкерами-бандитами и враждующими группировками, а вот запасы еды и правда подходили к концу. Пришлось сначала урезать рацион на четверть, потом на треть, а потом и вовсе располовинить. Затянутый пояс для сталкера не сулит ничего хорошего. Отсутствие регулярной пищи ведет к притуплению реакции, бессилию, рассеянности внимания. Того и гляди, от недоедания сам же в «веселый призрак» и вляпаешься или еще какую другую дрянь похуже.
– А вот. – Старик вытащил на белый свет четыре предмета и разложил их перед собой.
– Ну и что это? – Бригадир скептически осмотрел вещи, представленные Красным. На выход это, даже при очень сильном желании, похоже никак не было. – Коробок спичек из сторожки – понимаю, гаечный ключ, что рядом с эскаватором…
– Костыль с рельсов и ложка с тропинки рядом со старым кострищем, – закончил Мастер, который так же, как и все, обошел всю аномалию вдоль и поперек и теперь знал ее как свои пять пальцев. – Толку-то?
– Э-эээ, брат, не скажи, – протянул, ухмыльнувшись, старик. – Толку в том, может, больше, чем во всех наших шатаниях тут, к слову говоря, совершенно бессмысленных. Сколько времени-то прошло?
– Неделя, – произнес нетерпеливо Бригадир.
– И сколько раз диковинки появлялись?
– Четыре раза. Потом по кругу пошло.
– Чуешь? Чуешь, чем пахнет?
– Не, не чую.
– Так, может, ты, Мастер?
– Не. Костром несет, да и только.
– Эх вы, балбесы. – Красный довольно оскалился. – Я-то, пока вы тосковали по утраченной свободе да последнюю консерву вскрывали, делом был занят. Выходили же отсюда люди как-то?
– Может, и выходили, да памяти об этом не осталось, – отмахнулся Бригадир. – Не факт, что и у нас получится. Ты не темни, Красный, дело говори. Я загадками уже сыт по горло.
– А дело вот в чем. – Старик разложил предметы перед собой и начал переставлять их. То коробок вперед выставит, то ложку, то подвинет тяжелый железнодорожный костыль, то гаечный ключ вниз положит. – Мы, значится, в центре аномалии, и она стабильная, как орбита Земли, зато остальное все не статично. Метра на три отойди в сторону – и обязательно увидишь изменения, вот только их не так чтобы густо, всего четыре варианта. Предметы эти я брал, когда они появлялись, и сюда приносил, и что бы вы думали? Они тут и оставались! Но стоило мне поднести их к границе, как они начинали истончаться, будто структуру свою теряли, и исчезать, как призраки, буквально таять в воздухе. Вещь не из этой реальности – она ведь на все влияет. Какой сегодня день?
