институтов, которые составляли португальское общество. Купцов манила перспектива выгодных сделок; король получал возможность обрести новые источники дохода (что было особенно важно в тот период, когда доходы короны значительно снизились), не говоря уже о престиже и о возможности предоставить занятие для знати; для дворянства и для духовенства служба королю или служба Богу, заключавшаяся в обращении в христианство «варварских народов», сулила вознаграждения и должности, получить которые в тесных рамках небольшого королевства становилось все труднее; для населения в целом шанс отправиться за море означал, в первую очередь, возможность эмигрировать в поисках лучшей жизни и бежать от социальной системы, построенной на угнетении. В стороне от подобного единения интересов оставались лишь те, кто был занят в сельском хозяйстве: для них отток населения означал рост стоимости рабочей силы.

Вот почему морская экспансия превратилась в подобие национального проекта, к которому примкнули все или почти все и который осуществлялся на протяжении столетий.

Импульс к заморским путешествиям объяснялся не только соображениями торговли. Пять столетий назад на Земле существовали плохо или вовсе неизученные континенты и целые океаны, которые никто еще не пересекал. Эти неведомые края привлекали воображение европейских народов, которые, в зависимости от случая, то населяли их монстрами, то располагали там фантастические царства или же делали их вместилищем земного рая.

К примеру, открыв Америку, Колумб полагал, что, двигаясь вглубь открытой им земли, он встретит людей с одним-единствен-ным глазом и людей с песьими головами. Он увидел, как из моря выпрыгнули три сирены и огорчился, что их лица были не столь прекрасны, как он это себе представлял. В одном из своих писем он упоминал о живущих к западу людях, которые появляются на свет хвостатыми. В 1487 г., при отплытии из Португалии, Афонсу де Пайва и Перу да Ковильян, задачей которых было открыть сухопутный путь в Индию, получили от короля Педру II инструкции по поиску царства пресвитера Иоанна. Легенда о пресвитере Иоанне, потомке волхвов и заклятом враге мусульман, будоражила воображение европейцев по меньшей мере с середины XII в. Возникла она на основании реального факта: на востоке Африки, в Эфиопии, негритянское население исповедовало одну из разновидностей христианства.

Не стоит относиться к мечтам, которые сопровождали заморские предприятия, как к вздорным фантазиям, скрывающим материальные интересы. Но бесспорно и то, что эти последние начинали преобладать по мере того, как очертания материков и новых земель становились все более знакомыми, а на повестку дня выходили практические вопросы колонизации.

При рассмотрении общих вопросов морской экспансии Португалии необходимо упомянуть еще два обстоятельства. С одной стороны, эта экспансия представляла собой значительное развитие так называемой техники мореходства. Когда португальцы лишь начинали плавать к побережью Гвинеи, навигационные карты еще не имели ни долготы, ни широты, а лишь румбы и указание расстояний. Совершенствование приборов, таких как квадрант и астролябия, которые позволяли установить местоположение корабля по звездам, представляло собой значительную инновацию. Португальцы также усовершенствовали особый тип кораблей, наиболее подходящих для длительных плаваний, — каравеллы; их использование началось с 1441 г. Это легкое и быстрое для своего времени судно обладало небольшим водоизмещением, что позволяло ему приближаться к берегу и снижало до определенных пределов риск сесть на мель. Каравелла была «зеницей ока» и любимым детищем португальцев, которые активно использовали ее в XVI–XVII вв. для плаваний в Бразилию.

Другим упомянутым выше соображением является постепенное изменение в сознании современников, особенно португальских гуманистов, таких как Дуарте Пашеку Перейра, Диогу Гомеш и Дон Жуан де Каштру. Далекие плавания каждый раз демонстрировали ошибочность прежних представлений о мире — например, описаний земли, содержащихся в «Географии» Птолемея, — и все более подчеркивали значимость знаний, основанных на опыте. Ссылка на авторитет в этих условиях стала подвергаться сомнению. Иными словами, престиж того или иного автора переставал быть безусловной гарантией правдивости его утверждений.

В ходе португальской экспансии наиболее ценными товарами для европейцев были золото и специи, образовавшие своеобразный «дуэт». Интерес к золоту легко объясним. С одной стороны, оно использовалось для чеканки монеты высшего достоинства; с другой — азиатская знать широко применяла его для украшения храмов, дворцов и изготовления парадных одежд. Но чем были так ценны специи или, попросту говоря, приправы?

Высокая ценность специй была связана с ограниченными возможностями сохранения и консервирования пищевых продуктов, а также со вкусовыми пристрастиями того времени. Средневековая Западная Европа была «плотоядной цивилизацией». В начале лета, когда заканчивался естественный корм для скота[5], его массированно забивали. Мясо закладывали в погреба, но консервировать его можно было лишь с помощью засолки, копчения или вяления на солнце. Эти же способы использовались для консервирования рыбы; они делали пищевые продукты малосъедобными, а перец служил для того, чтобы замаскировать тухлятину. Использование приправ отвечало также кулинарным вкусам того времени, что можно сравнить с привычкой к кофе, который значительно позже стал потребляться в огромных количествах по всему миру. Таким образом, золото и специи являлись наиболее притягательным товаром в XV–XVI вв., хотя были и другие: рыба, мясо, драгоценная древесина, красители, целебные травы и вещества, использовавшиеся в медицине, а затем постепенно и живой товар — африканские невольники.

Завоевание Сеуты на западе Африки в 1415 г. принято считать отправной точкой морской экспансии Португалии. Последовательное проникновение на новые территории затронуло западное побережье Африки и острова Атлантического океана. Исследование западного побережья Африки свершилось вовсе не в мгновение ока. Оно заняло тридцать пять лет, от того момента, как в 1434 г. Жил Еанеш оставил позади мыс Бохадор до того, как в 1487 г. Бартоломеу Диаш обогнул внушавший страх мыс Доброй Надежды. После выхода в Индийский океан стало возможным путешествие Васко да Гамы в Индию, в ту самую загадочную, манящую, полную специй страну. В дальнейшем португальцы достигли берегов Китая и Японии, где их влияние было настолько значительным, что японские историки называют период с 1540 по 1630 г. «христианским веком».

Не проникая вглубь африканского континента, португальцы устроили на побережье ряд факторий, которые служили для торговли, являясь при этом укрепленными пунктами. Португальская монархия организовала и упорядочила торговлю с африканским побережьем, введя королевскую монополию на куплю-продажу золота. Условием этой монополии была чеканка монеты на Монетном дворе. К 1481 г. королевская власть создала также Палату Мины[6] или Палату Гвинеи в качестве специальной таможни для торговли с Африкой. С западного побережья африканского континента португальцы вывозили незначительное количество золотого песка, слоновую кость (торговля ею до этого времени находилась в руках арабских купцов и осуществлялась через Египет), разновидность перца под названием «малагета» и, начиная с 1441 г., главным образом рабов. Их, как правило, перевозили в Португалию, где использовали в качестве