Глядя, как Сим внимательно изучает бумаги, я судорожно сжала в руках перчатки.

– Помню, было письмо от дамы из Сент-Джонс-Вуд[15]… Где оно?.. Ах да. Они предлагают платить тридцать фунтов в год. Совершенно неприемлемо! Я напишу им о наших расценках.

– Колледж размещает свою рекламу? – спросила я.

– Боже, нет. Никогда не размещали, и миссис Уорд не собирается. Вот заявка от разведенной актрисы… Ну уж нет, такое нам точно не подходит!

– Я не против, – робко заметила я.

– Боюсь, что я против! – отрезала Сим.

Она извлекла из конверта очередное письмо.

– От миссис Чарльз Ингланд из Йоркшира.

Я терпеливо молчала.

– «Прошу вас выслать фотографию и самые подробные сведения о няне, а также указать рекомендуемый вами размер жалованья»… Уже лучше, – проговорила Сим. – Но куда же подевалось…

Она перевернула несколько оставшихся элегантно надписанных конвертов.

– Я видела заявку от дамы из… Ах да, Эдвардс-сквер. Миссис Эскью-Лэинг. Какое знакомое имя… «Мой дорогой друг, миссис Генри Кадоган[16], рекомендовала ваше учебное заведение…» Эксью-Лэинг… Кажется, они занимаются аукционами? – Сим плотнее сжала губы, пристально вглядываясь в письмо. – Нужно уточнить у миссис Уорд, но я почти уверена, что они владеют аукционными домами.

Я просияла и расправила плечи.

– Да, у них дома на Пиккадилли и, насколько я знаю, в Нью-Йорке. Ох… – вырвалось у Сим, заметившей отчаяние на моем лице. – Никаких зарубежных поездок. Полагаю, эта семья проводит в Лондоне лишь несколько месяцев. Спрашивать было бы глупо. Скажите, вы исключаете для себя только эмиграцию или путешествия по стране тоже?

– Я не имею ничего против поездок на поездах и на чем угодно еще. Главное, не выезжать из страны.

Меня начинал раздражать снисходительный тон Сим. Как будто мои доводы казались ей иррациональными и надуманными. Безусловно, Сим работала по собственному желанию, а не по необходимости. Она никогда не стояла в очередях, чтобы выслать почтовым переводом деньги своей семье, и никогда бы меня не поняла.

– Тогда, боюсь, вы весьма ограничены в возможностях, няня Мэй. Семьи, подающие заявки в Норланд, рассчитывают на гибкость. Если подождете пару недель, придут новые заявки, но я еще должна устроить нынешних выпускниц. Миссис Уорд осведомилась у доверенных лиц, и у нас назначено нескольких интервью. Кстати, – сверкнули золотом часы на поясе, – мне нужно спешить на встречу в Марилебон[17].

– А что насчет дамы из Йоркшира?

– А что насчет нее?

– Миссис… Ингланд.

Сим отыскала письмо и стала внимательно читать.

– Четверо детей: двое сыновей, две дочери. Семья владеет ткацкой фабрикой. – Судя по тону директора, Ингланды могли быть хоть акробатами. – Миссис Ингланд прочла о нашем колледже в газете, у них недавно скончалась няня, которая растила еще мистера Ингланда… Они ее очень любили… Требуется опыт работы с ранимыми детьми. Упоминает, что старший ребенок не совсем здоров. «Детская находится в отдельном крыле с собственным входом, там же устроено помещение для няни. Или, если она пожелает, можно выделить комнату в главном доме». Тут даже обсуждать нечего. – Директор перевернула страницу, чтобы взглянуть на подпись. – Собственное имя миссис Ингланд не указала.

– Я согласна.

– Вы готовы жить в такой глуши? Возможно, у них имеется дом в Лондоне, хотя я сомневаюсь. Здесь явно не центр торговли текстилем.

– Мне все равно, куда ехать, мисс Симпсон, – ответила я.

Она изучающе на меня посмотрела и продолжила читать письмо.

– Вы прошли обучение и, несомненно, владеете нужными навыками, но воспитание четверых детей – задача не из легких. Сдается мне, других нянь там нет, и вы окажетесь без помощи. Кроме того, о состоянии сына миссис Ингланд пишет уклончиво. Если мальчик инвалид, ему может понадобиться помощь специалиста-медика. Я напишу ей на неделе.

Мисс Сим вложила письмо в конверт, считая вопрос решенным.

– Я бы очень вас попросила отправить ответ с сегодняшней вечерней почтой, – произнесла я. – И сообщить миссис Ингланд, что нашли для нее няню.

Сим ответила не сразу.

– Няня Мэй, – наконец заговорила она, откинувшись на спинку кресла, – вам известно, почему стипендиальной программой я наградила именно вас?

Я ощутила легкую досаду: она все-таки не забыла.

– Нет, – помотала головой я.

– Если помните, я наблюдала за ходом экзамена, сидя в лекционном зале. Через некоторое время одна из абитуриенток уронила карандаш. И он выкатился почти к доске. Вы, не раздумывая, поднялись со своего места и подали девушке упавший карандаш. Вы прошли к задним партам, чтобы найти владелицу и вернуть ей пропажу, пожертвовав собственным экзаменационным временем. Еще не читая ваши ответы, я знала: вы достойны здесь учиться!

– Потому что я подняла карандаш? – удивилась я.

– Больше всего дети нуждаются в доброте, заботе и терпении. Будущую няню можно этим качествам научить, однако лучше, если они заложены с самого рождения. Когда мы беседовали после экзамена, я убедилась, что вы обладаете не только этими качествами, но и… – Сим прищурилась, подыскивая нужное слово, – целеустремленностью. Вы отчаянно хотели здесь учиться. Пожалуй, больше, чем любая другая абитуриентка на моей памяти. У вас есть жизненный опыт, няня Мэй, который для воспитания детей гораздо важнее образованности. Поверьте, гораздо важнее, чем способность пересказать поэму «Энох Арден».

Меня в очередной раз поразила способность директора помнить все до мельчайших деталей и видеть человека насквозь.

– Я думала, что Энох Арден – это премьер-министр. Я так и написала, – призналась я.

– Помню. – Едва заметная улыбка тронула уголок рта Сим, и атмосфера в кабинете немного разрядилась. – Вы уверены насчет Йоркшира? Как только я напишу миссис Ингланд, обратного пути не будет. Напоминаю: няни, которые трижды не справились, лишаются членства в колледже.

Я расправила плечи и твердо посмотрела директору в глаза.

– Я больше не подведу вас, мисс Симпсон. Даю слово.

– Очень хорошо. Я напишу миссис Ингланд, когда вернусь.

– По-моему, это идеальная семья, – сказала я, стараясь звучать уверенно.