– Ну, если надо… – неуверенно проговорила я. – Только без глупостей!

– Это каких таких глупостей? – Демьен насмешливо приподнял бровь. Как будто бы сам не понимает! Я среди ночи веду в свою квартиру постороннего мужчину.

Щеки отчаянно загорелись, и я еще тише пробормотала:

– Без всяких глупостей.

– Даже не надейся, – ответил он.

Вот же неприятный тип!

Мы выбрались из машины. Он легко и изящно, а я – медленно и неуклюже, стараясь не уронить ни кота, ни сумку и самой не грохнуться. Направились к подъезду. Надеюсь, что все соседи спят и видят десятый сон, а не пялятся в окна, чтобы увидеть что-нибудь интересное.

Я открыла дверь в квартиру. Первым в нее медленно вошел кот, затем я, а затем незнакомец. И вдруг выяснилось, что прихожая у меня слишком маленькая, и двум человекам там, прямо скажем, тесно. Как это я раньше не замечала? Я потянулась к выключателю, но нащупала его не сразу. Сначала получилось нащупать гостя. Окончательно смутившись, я все-таки включила свет. Он вспыхнул сразу и ярко, осветив мои пылающие алым щеки.

– Проходите, – буркнула я, разулась и углубилась в квартиру.

Гость последовал за мною. Окинул мое жилище скептическим взором и произнес:

– Да, не хоромы.

Нет, конечно, я была ему благодарна за то, что избавил меня от ночевки на свежем воздухе, но бесил меня он неимоверно. Возможно, даже чуть больше, чем пугал.

– Как только вы мне подарите новую, желательно, где-нибудь в столице, сразу же туда переберусь, – съехидничала я.

– Э нет, в столицу теперь тебе нельзя. Жить будешь здесь.

– В смысле? – от изумления я чуть челюсть не уронила.

– Ты что, действительно до сих пор не поняла, что произошло? – теперь он смотрел на меня с искренним изумлением.

– А что произошло?

Демьен картинно воздел очи к небу, ну то есть к потолку.

– Ладно, ставь чайник. И пожевать чего-нибудь дай. По твоей милости я сегодня без ужина.

Боже, я-то каким боком к его ужину! Но вслух спорить не стала. Кажется, этот парень действительно решил мне что-то рассказать. А информация как раз то, в чем я отчаянно нуждаюсь. И если кто-то хочет обменять ее на еду – я не против.

Когда чай был заварен, а на тарелке высилась горка бутербродов, мы уселись за столом на моей маленькой кухоньке (она действительно казалась теперь непривычно маленькой). Мой гость едва смог устроиться за столом, ноги мешали. А нечего такие отращивать, язвительно подумала я и приготовилась выслушивать, какая паршивая у меня еда и насколько лучше кормят в ресторанах. Но нет, гость быстро умял бутерброды (как вообще столько в человека помещается?), отпил чай из кружи и уставился на меня своими разными глазами.

– Ты вчера, точнее, уже позавчера была в доме у Штольц Ангелины Генриховны.

Имя было незнакомое.

– Да я, вроде бы… – начала я, но он меня перебил:

– У ведьмы вашей. И, насколько я понимаю, ей удалось всучить тебе подарочек.

– Не было никаких подарочков, только яблоко, – возразила я.

– И ты взяла, – он не спрашивал, он утверждал.

– Да она его прямо руку сунула! И вообще, я его почти сразу же выбросила.

– Это уже неважно. Старая карга умудрилась перед смертью передать тебе свой дар и всё, что с ним связано.

Я резко поднялась из-за стола.

– Послушайте, это ведь бред полный: ведьмы, потусторонние сущности и прочее мракобесие – этого не существует.

Он посмотрел на меня чуть ли не с жалостью, чем разозлил еще больше. Два часа ночи, а я пустила в дом какого-то странного типа. Он ведь сумасшедший, хоть и красавец.

Я уже собиралась велеть ему сейчас же уйти, но он наклонился ко мне через стол и тихо произнес:

– Ты же сама понимаешь, что я прав. Когда ведьма умирала, тебя мучили кошмары.

– Почем мне знать, когда она умирала? – буркнула я.

– О нет, ты знаешь. И дар быстро опробовала, первую порчу уже навела.

– Не наводила я никаких порч, и даже не собиралась!

– Да как же! А покупательница, что у вас все с полок смела? Чуть дотащила, бедная. И пока ты ее не отпустишь, она, как только окажется в твоей лавке, будет скупать столько, сколько в состоянии донести.

– Это не я. Я не хотела, просто сказала в сердцах. Совпадение, – добавила я чуть слышно.

– Совпадение, как же, – он придвинулся еще ближе. – А когда книгу в руки взяла, неужели ничего не почувствовала?

– Почувствовала, – согласилась я еле слышно.

Еще как почувствовала. Я такой нежности не испытывала даже к сумочке, на которую полгода копила.

Демьен наконец вернулся на табуретку и совершенно спокойным голосом произнес:

– Собственно, в этой книге все и дело. В ведьмином семействе ее уже триста лет передают из поколения в поколение. Только у Ангелины рождались одни сыновья. А книга особая. Если мужчина в руки возьмет, умрет в течение семи дней. От болезни, несчастного случая – неважно. Не выживет.

Теперь понятно, почему он так от меня шарахнулся, когда я пыталась передать ему свою находку. А еще я вдруг поняла, что теперь ему верю. Верю безоговорочно каждому слову, и от этого по спине ползет холодный липкий пот. Потому что все это никак не укладывается в голове.

А он продолжал:

– Многие надеялись, что старуха так и умрет, а книга окажется бесхозной. А тут ты, – он поморщился. – В общем, теперь это все твое: и книга, и дар, и будущие неприятности.

– Какие еще неприятности?

Он усмехнулся:

– При жизни у ведьмы книгу отобрать невозможно. Так что надо или дождаться ее смерти, или так сказать, ускорить процесс.

Ускорить процесс? Это что, убить что ли?

– Ангелина сильная была и кое-чего повидала. К ней бы никто не сунулся. Рядом с ней и жить-то невозможно было. А вот ты другое дело. С силой пока не освоилась, знать ничего не знаешь. Ты легкая мишень.

– И что же мне теперь делать? – от моего боевого духа, кажется, совсем ничего не осталось.

– Для начала выспаться. А завтра начнешь читать.

Он поднялся из-за стола и зашагал в прихожую.

– Погодите. А вам-то такой смысл в этом кураторстве? И вообще, кто вас назначил моим куратором?

Демьен посмотрел на меня долгим взглядом.

– Нашему ковену сильная ведьма не помешает. Но главное, есть другие ребята, они не такие милые, как мы. Если книга попадет в их руки, – он поморщился, – лучше, чтобы все-таки не попала. Так что мне поручили за тобой присмотреть.

– А вы, значит, тоже колдун?

Он усмехнулся.

– Вот что, Александра, прекращай мне «выкать». Бесишь.

Не прощаясь, мой куратор вышел. Я закрыла за ним и на всякий случай даже набросила цепочку. Недобро зыркнула на дверь, за которой только что исчез мой гость.

– Спасибо за гостеприимство, Александра. Очень вкусные бутерброды, благодарю. Спокойной ночи, Александра! – проговорила я вслух все то, о чем он, кажется, напрочь забыл.

А потом подхватила сумку, почему-то я знала: мне будет спокойнее, если книга останется рядом, в моей спальне. Переоделась в пижаму и упала в постель, которая показалась мне невероятно мягкой и удобной.

– Кис-кис, – позвала я кота, но тот не откликнулся. Похоже, спать в ногах у хозяйки и мило мурлыкать ниже его достоинства.

Глава 7

На следующее утро я проснулась необычайно бодрой, как будто безмятежно спала подряд часов десять. Однако ходики на стене напротив утверждали обратное – будто бы сейчас раннее утро, а, значит, в уютных объятиях Морфея я пребывала меньше раза в два.

– А ведьмой быть не так уж и плохо, – сказала я коту, который свернулся калачиком в кресле.

Тот приоткрыл один глаз, сердито зыркнул и отвернулся. Я сразу поняла его намек и на цыпочках вышла из комнаты. Стараясь не греметь посудой, заварила себе ромашковый чай и устроилась у окна с добытой из ведьминого домика книгой.

Едва не задыхаясь от предвкушения, я аккуратно раскрыла томик на первой странице и нахмурилась: с ним что-то было не так. Вот вроде бы буквы на страницах самые обычные, в слова они складываются, а общий смысл понять невозможно.

Я перелистывала страницу за страницей, пытаясь вникнуть в написанное, но тщетно. Предложения как будто бы играли в чехарду, перепрыгивая друг через друга. А абзацы в открытую насмехались надо мной. Но я продолжала упрямо всматриваться в текст.

Уже через час чтения этой абракадабры голова начала болеть, перед глазами заплясали черные точки, а в ушах зазвенело от напряжения.

– Не получится из меня путной ведьмы, – вздохнула я, откладывая вредный фолиант.

Обидно было до слез. И даже помощи попросить было не у кого. Единственный, кто мог бы мне помочь, – Демьен. Но он не станет. Еще и на смех меня поднимет – это как пить дать.

На секунду я представила его надменное лицо с насмешливо приподнятой бровью.

«Нет, я конечно, не питал иллюзий о твоих интеллектуальных способностях, но, признаюсь, рассчитывал, что читать ты уже умеешь», – произнес он в моем воображении и, рассмеявшись, растаял как призрак в лучах утренней зари.

Интересно, куратора можно заменить? А то этот какой-то очень обидный. До слёз. Но не успела я пролить и пары слезинок, как вдруг зазвонил телефон.

– Куда прешь как танк! А ну дуло от хрупкого отворачивай! – отчаянно закричала в трубку Лизавета, стоило мне ответить.

– Что, простите? – переспросила я, потирая ухо с пострадавшей барабанной перепонкой.

– А, это я не тебе, – уже намного спокойнее и тише