— И тогда тебя очень быстро прихватят, дорогой попаданец в советское прошлое из капиталистического будущего, товарищ Игорь Бессонов. Дойдет фоторобот до того же участкового капитана и все, он такой момент не упустит никогда. Ты должен это правильно понимать, что рискуешь сейчас много чем в своей новой жизни, предупреждая капитана теплохода и спасая его жизнь вместе с двумя сотнями, если не четырьмя, пассажиров. Послезнание станет твоим проклятием, ну, то есть может им стать.

— Зато ты так точно можешь дозвониться до самого капитана заранее, а приехав в Ростов, вполне может получиться, что и не встретишь его вообще нигде. Он-то живет на самом теплоходе, куда тебя никто не пустит, а если даже прорваться к нему, то вскоре дежурная команда по приказу своего капитана крепко-накрепко схватит и будет держать такого странного товарища, чтобы с чистой совестью передать в руки родной милиции. Уж несколько попыток дозвониться точно свяжут тебя с ним, и как он распорядится полученной информацией — теперь будет уже его дело.

— Можно в свой город вернуться, вряд ли там меня будут искать. Но проблема с участковым никуда не денется все равно. Так что звони по телефону, раз уж так невмоготу снова ехать в Ростов, но будь готов к совсем неожиданному визиту людей в черном. Не обязательно он случится, только лучше оказаться к такому повороту судьбы готовым полностью. А для этого придется поработать как следует этот месяц, — разговариваю я сам с собой, выкладывая на кухне купленные по знакомству пачки чая со слоном.

— Игорь, ты с кем разговариваешь? — слышу я голос хозяйки из ее комнаты.

— Сам с собой, Таисия Петровна, — отвечаю я и собираюсь на тренировку.

То есть просто в зал, так как у нас там по понедельникам, средам и пятницам есть даже две тренировки, одна в пять часов для школьников вроде меня, вторая в семь для более старшей группы.

Обе мне сейчас не подходят по времени, так как я должен в пять часов около фазанки встречать Светочку при полном параде. Как полномочный и официальный жених, уже предложивший честь по чести расписаться в ближнем ЗАГСе на улице Москвиной и жить вместе всю оставшуюся жизнь до гроба.

Сейчас в теле пылкого подростка я на все такое готов, но хорошо понимаю, что волны житейского моря всегда могут любые надежды сурово выбросить на берег судьбы. И оставить там засыхать.

Поэтому я отправляюсь на «Локомотив» к трем часам, когда открывается официально зал и там в полном одиночестве разминаюсь, стучу по грушам, а потом здорово нагружаюсь битами и штангой. Тренер заглянул, увидел меня и исчез, я у него теперь на самом хорошем счету. Как сильный боксер и еще спонсор общества «Локомотив».

На все мне хватает полтора часа, после чего я спешу вместе со спортивной сумкой прямо к путяге, радуясь, что здорово нагрузил свое тело сегодня.

— Да и вообще, раз уж я залезаю с ногами в эти предсказания будущего, то лучше мне так уж сильно не торопиться с торговлей. Чем больше наторгуешь — тем больше можешь потеряешь. От того, сколько я заработаю к Новому году, восемь тысяч или только шесть — для меня ничего особо не изменится. Вкладываться в недвижимость мне еще рано, а, чтобы больше заработать, придется гораздо больше рисковать. Только будет еще обиднее, если эти деньги себе в итоге заберет государство. И чем больше заберет, тем естественно окажется обиднее. Если я получу лет семь-восемь, то выйду только к началу девяностых, поэтому делать какой-то тайник для денег нет особого смысла. Нужно их потратить в ближайшее время, сами родители с таким делом не справятся точно. Поэтому уменьшаю обороты, не демпингую, продаю товар только за хорошую цену и еще усиленно посещаю зал бокса. Набрать побольше боевого веса, раскачать тело и победить на каких-нибудь городских соревнованиях мне точно не помешает.

Демпинговать мне вообще не с кем, нет у меня конкурентов пока на таком мелком бизнесе с серьезными доходами.

— А квартиру государство и так может у меня забрать, если я получу срок, так что все довольно двояко получается. Только, если кого-то через брак в нее прописать, ту же Светлану, и еще ребенка ей сделать тогда обязательно.

Поэтому около фазанки я встречаю Свету с большим букетом белых роз в руке, успел договориться в «Горцветторге», пока пробегал мимо на тренировку. Там у меня пока особо знакомых нет, не наша торговая районная контора они, а общегородская, но пара эстонских шоколадок и пятерка сверху решили вопрос, заодно еще приобрел себе новую точку сбыта на будущее.

Отрекомендовался симпатичным продавщицам, кто я такой и где работал, где сейчас работаю, мне сразу предложили зайти завтра утром и показать, что у меня есть из интересного.

Так что охальницы моей мужской чести и прочие завистницы Светкиного личного семейного счастья оказались наглядно посрамлены и убиты наповал на месте солидным букетом из роз.

— Это что такое? — недоверчиво смотрит моя подруга, отойдя в сторону от мгновенно притихших подружек.

Не привыкла еще правильно к широким жестам с моей стороны, а я только что пересмотрел жизненную политику, уже в который раз в новой жизни и решил хорошенько потратиться на нас обоих.

— Это новая жизнь, милая моя. Самое ее начало, — я вручаю букет, подставляю руку подруге крендельком, и мы гордо уходим в другую от метро сторону.

Это довольно символично, что мы уходим от долгой и тяжелой дороги в общагу, от самой фазанки по нагретым солнцем улицам совсем одни, как бы отдаляясь от Светкиного коллектива. И от ее возможного будущего в горячих цехах на пекарном производстве «Красного пекаря».

— Пора нам с тобой одеться получше, ведь один раз живем. Купим тебе и мне по паре фирменных джинсов, и тебе еще хорошие кроссовки нужны.

— А тебе? — спрашивает сильно удивленная такими неожиданными тратами подруга, прижимая мой локоть к своей высокой груди.

— А у меня есть же. Эти адики московские, им сносу нет.

Ну, от такого фирменного гардероба Света отказаться не может, хорошо понимает, как выгодно будет выглядеть в этом случае. Да и вообще, какая советская девушка откажется от американских или еще каких фирменных штанов цвета индиго? Которые обещает купить твой парень, с которым вы вместе спите и живете почти семейной жизнью?

Поэтому мы